Не придав этому значения двинулся дальше.
По пути я встретил Динару, служанку. Её лицо было напряжённым,
но она старалась не выдавать усталости и тревоги.
— Доброго вечера, господин, надеюсь вы в порядке.
— Принеси в мою комнату моток верёвки, покрепче, — бросил я на
ходу. — И поживее.
Она кивнула и скрылась в боковом коридоре. Поднимаясь по
лестнице, я влил силы в истинное зрение, следя за синей аурой
ассасина этажом ниже. Она вдруг задрожала, оживая, и моё чутьё
забило тревогу. Я ускорил шаг, не отрывая взгляда от ауры.
Судя по движению синего свечения, ассасин уже очнулся и вполне
уверенно шевелился. Вот пленник попытался встать, но в следующий
миг, его уже замерла, слегка потускнев. Что за чертовщина? Я вмиг
слетел с лестницы, едва не наступив ещё на одного кота, и
практически ворвался в коридор, но замер, увидев занятную
картину.
На полу валялась сломанная табуретка, её обломки лежали рядом с
телом ассасина. Луиза, стоя над ним, заканчивала стягивать его
запястья простынёй, её движения были ловкими, как будто она это
делала далеко не первый раз. Ассасин лежал без сознания, а на
затылке, где сползла балаклава была видна шишка, немаленьких
размеров.
— Повелитель? — улыбнулась она, заметив меня, её глаза хитро
блеснули в тусклом свете лампы.
— Ты его табуреткой приложила? И связала? — спросил я, не
скрывая удивления.
— А что мне оставалось? — пожала она плечами, но улыбка стала
шире. — Вы меня с ним бросили. Я следила, чтоб не сбежал, а он
вдруг зашевелился, начал вставать. Ну, я его… табуреткой. И решила
связать, на всякий случай.
— Умница, — расхохотался я, качая головой. Но несмотря на
радушную улыбку, думал я совсем о другом. Слишком уж эта горничная
умелая. И с артефактами ко мне ходит, и в постель ложится, причём
ведёт себя как лучшая императорская наложница. Ассасина табуреткой
оглушила, абсолютно не заробев. Что-то с этой горничной нечисто,
надо бы расспросить о ней Алису.
В этот момент подоспела Динара, сжимая моток крепкой верёвки. Я
принял его, кивнув.
— Спасибо, Динара.
Она бросила колючий взгляд на Луизу, которая, устроилась на краю
моей постели и выглядела слишком уж уверенно, даже по-хозяйски.
— Что ты тут делаешь? — процедила Динара, округлив глаза. — Что
ты себе позволяешь, сидеть при господине, да еще и на его кровати!
Ваше благородие, выпороть бы её, если прикажете?