Я остаюсь лояльным и спокойным, что бы ни творили девушки, но меня выводят из себя женские склоки. И неважно, с чем они связаны. С тем ли, что у кого-то корона на голове и эта кто-то думает, что может командовать претендентками на должность моей помощницы. Или с ревностью, которой не должно быть.
Закрываю дверь, чтобы Мия ничего не услышала. Она и так уже много знает.
— Матвей, — заговаривает со мной Жанна тихо, когда я отпускаю ее в нескольких шагах от комнаты, где осталась Мия. — Что это значит? Ты был у нее дома? Кормил ее?
— Я был у нее в гостях, — сухо отвечаю.
— Вчера?
— Да.
— А мне так и не позвонил… — вздыхает она, надевав маску невинной девушки, которой нуждается в защите.
— Я был обязан? — хмыкаю, разводя руками.
— А ходить к этой ты был обязан? — ревниво парирует и сжимает губы в тонкую полоску.
— Я этого хотел, — жестко бросаю и злюсь на свою же слабость. Стоило тогда не идти на поводу у собственной совести и не помогать Жанне.
— Но, Матвей, ты был со мной! Всю прошедшую неделю мы были вместе! Мы ходили в ресторан. У нас было свидание! — опять она за свое.
Когда же до нее дойдет, что это не свидание?! Что я был с ней только потому, что испытываю слабость к ее больной бабушке!
Я не мог позволить, чтобы моя бывшая классная руководительница ездила по врачам на автобусе. Она сердечница. За последние год ей провели уже два стентирования. И, как оказалось, нужно еще одно. Ей сложно передвигаться, поэтому я и вызвался побыть личным водителем, а Жанна решила, что то время, которое мы в ожидании ее бабушки проводили в кафе, ресторанах или в машине за разговорами, — свидание.
Да и Жанна здесь работает по просьбе своей бабушки. Девушка не могла найти работу, и бабушка попросила посодействовать внучке. Я и помог той, кого знал с первого классе.
От моей подруги, с которой мы устраивали в школе всякие шалости, мало что осталось. И это огорчает…
— И что с того? — бросаю, решив не забивать себе голову спорами о том, почему это были не свидания.
— Я думала, мы повторим, но уже без бабушки, — закусывает губу. — Ты мне нравишься, Матвей. И я тебе… Нам же было хорошо вместе. Зачем тебе она?
— Жанна, — тяну устало. — Ты мне не нравишься. Тебе показалось. Ты для меня как друг. Мы с тобой с первого класса сидели за одной партой. Прости, но я ничего тебе не обещал!