– Там в туалете…
– Что там в туалете? Давай уже рожай быстрее! – начинаю злиться на медлительность одноклассника.
– Лучше сам посмотри, – предлагает Алекс, и я нехотя встаю из-за парты, вальяжно шествуя за ним до мужского санузла.
В недоумении захожу вслед за одноклассником, с омерзением осматривая гадко-розовый кафель туалетных стен, на стоящие в рядок умывальники, на одном из которых лежит неопределённый чернильного цвета комок чего-то, изваленного в перьях.
Куда наша уборщица смотрит, если позволяет превращать туалет в сраную помойку?
– Ну, что ты мне хотел показать? – требовательно спрашиваю я у Алекса, приглядываясь к буквам на зеркале. “Подарок Грому”, – гласит эта надпись, сделанная пошло-розовой помадой.
Я повнимательнее вглядываюсь в чернильный комок, с трудом узнавая в нём черты своей рубашки. Той самую, которую новенькая облила томатным соком, и которую я велел передать ей, чтобы она её постирала.
Да уж, тяжёлый случай.
– Ха-ха, Гром, да это же твоя рубашка, – незаметно подкравшийся Миха озвучивает то, что я и так уже понял. – Кто это её так, а?
– Вместо того чтобы ржать, выкинь это безобразие и сотри надпись, – мрачно приказываю я рыжему, и, толкнув плечом стоящего возле Михи слишком широкого Дамира, разворачиваюсь на каблуках. Мой взгляд, вероятно, метает молнии, когда я выхожу из туалету. Однако сейчас не до беспокойства о внешнем облике.
Новенькая — вот, кто является причиной моего гнева.
"Вздумала тягаться со мной, зараза мелкая? Со мной, Ярославом Громовым? Да я тебя в порошок сотру! Так разукрашу, что тебя родная мать не узнает!" – я настолько сильно сжимаю кулаки, что ногти впиваются в кожу. Эта боль помогает мне поумерить пыл и включить холодный рассудок.
– Так, Алекс, рассказывай, что на новенькую нарыл? – ледяным тоном, не выдающим того, что происходит в моей душе, спрашиваю я у одноклассника. Он семенит за мной следом.
– Я тут пообщался с нашей секретуткой Марь Сергевной, – Алекс поигрывает бровями, как бы намекая на то, как именно он “пообщался”, – и узнал кое-что интересное. Маманя нашей Маргариты Градовой нищебродка, но спит с крупным бизнесменом, поэтому дочурку-нищебродку удалось отправить в наше чудесное исправительное заведение.
– Из-за чего отправили, не знаешь? – я не обращаю внимание на то, что Алексу не терпится рассказать о шашнях с секретаршей, и спрашиваю только о деле.