Но следующим утром, проснувшись от ушата холодной воды и не заметив вины на лицах своих соседок, Анфисы, и второй, которую зовут Юля, я поняла, что поздно что-либо менять. Местное хулиганье подобно диким хищным зверям, учуявшим кровь, открыло на меня охоту. Норовя каждый раз укусить побольнее.
Кто друг, а кто враг? Да какая разница, если ты для них даже не человек.
Одно неясно, зачем Гром вновь решил потратить на меня свое драгоценное время?
После ответа Дамира, наш диалог затухает. Парень протаскивает меня, судя по ощущениям, добрых несколько сотен метров, прежде чем опустить — всего на мгновение. Я ёжусь от вечерней прохлады, а ещё от того, что стою на гравии босыми ногами.
"По крайней мере, мы не в лесу", – я стараюсь мыслить позитивно, сдерживая вскипающую злость. Сейчас мне нужно быть предельно спокойной, иначе…
Что там будет в ином случае додумать не успеваю: натужно скрипит дверь, и Дамир снова хватает меня поперек талии, теперь уже держа двумя руками на весу, как принцессу какую-то. Мы куда-то спускаемся.
– Ты не боишься, что ребята могут подумать что-то не то, если увидят нас вместе в таком виде? – вновь обращаюсь с вопросом.
У этого парня точно должны быть больные точки. Как правило качки имеют куда более ранимую душу, чем хлипкие задохлики. Последние, как минимум, умеют уходить в тотальный игнор, используя его как броню.
– А что они могут подумать? Ты же связана, – без задней мысли хмыкает Дамир.
Самодовольно. Пожалуй, даже излишне.
Ну ничего, сейчас посмотрим кто кого.
– А ещё я… иногда писаюсь в кровать.
– Что?! – руки Дамира отпускают меня мгновенно, и я лечу прямиком на пол. Благо лестницу мы уже преодолели.
Вот же… гад!
– Хотя последние лет пятнадцать я уже потеряла к этому интерес, и все же — было дело, – злорадно цежу сквозь зубы, стараясь не шипеть от пронзившей копчик боли.
– Ты чокнутая!
– А ты не умеешь делать сюрпризы! Развяжи меня.
– Сама справишься, раз умная такая. Ещё я стану о тебя руки марать!
Но он же уже…
Судя по звуку шагов, Дамир уходит. За стеной слышна играющая музыка. Я же остаюсь в каком-то коридоре, в одной долбанной пижаме, босая и связанная. Изумительная середина недели!
– Тебе помочь? – спустя минуту, за которую я уже придумала тысячу и один способ отомстить туповатому здоровяку, со стороны вдруг доносится тихий голос. Мальчишеский, как будто ещё даже не сломанный. И тут мои глаза прозревают, потому что с меня снимают повязку.