Алик принялся громогласно делиться впечатлениями, позабыв обо всех наставлениях. Анха почувствовала, как по её виску стекают капли пота, а сама она в напряжении отслеживает поднимающуюся оскверненную энергию.
— Алик, возвращайся! — крикнула она, но сын, казалось, ничего не слышал.
— Есть! Мам, я отправил послания дяде Георгу и императору! — возбужденно выкрикнул Алик.
— Малыш, возвращайся… возвращайся немедленно… — настойчиво кричала Анха, но сын продолжал чем-то грохотать внутри и громко восклицать, позабыв, где он находится.
Вдруг расположенная в верхней части башни красная энергия сжалась, а оскверненная стремительно рванула наверх.
— Алик, быстро обратно! — истошно заорала Анха. — На счёт три я отсоединяюсь! Алик! Раз, два…
Он впрыгнул на счет три, и Анха оторвалась от башни, а вослед им из окон вырвалось пыльное чёрное облако. Казалось, сама тьма попыталась схватить нежданных гостей.
— Мама, что это?
— Это то, что ты разбудил своим криком, — едва сдерживаясь, прорычала она.
— Но там было хорошо…
— Поэтому ты позволил себе шуметь? Ты забыл, где мы находимся? — не сдержала упрёка Анха. — Чему тебя учили? Хочешь испытать на себе, как скверна ломает тело и пытается изменить тебя?
Руки Анхи тряслись, но сажать виман было некуда. Отовсюду к башне стекались твари. Нежелательно было оставаться в воздухе, но и садиться больше было некуда. Если бы не действие скрывающих артефактов, то княжне пришлось бы принять бой и погибнуть, а так они осторожненько продолжали лететь, старательно огибая каждую встречную тварь.
Алик расплакался. Ему было горько от того, что мама на него зла, страшно из-за валом валящей из верхних окон башни черноты и окруживших виман тварей. Он не понимал, почему ему вдруг внутри башни стало весело и легко, что он, позабыв правила безопасности, воспринял всё за игру. Неужели виноват тот красивый камушек, что он увидел, раскопал в барахле и взял?
Анха продолжала лавировать и искать подходящее тихое место. Днём высматривать дорогу было легче, чем ночью, но обилие потревоженных тварей держало в напряжении. И только спустя час она опустила виман на перекресток дорог. Вот тогда ей сын показал свой трофей, который, как он думал, заставил забыть об осторожности.
Малыш протянул ярко-красный булыжник и ревниво следил, как мама тщательно его осматривала, при этом не касаясь его.