Приставив Аннику ко входной двери дежурить, я твердым шагом направилась в хозяйскую спальню.
— Что ты делаешь? — не найдя объяснения моему странному поведению, спросила подруга.
— Просто хочу убедиться, что все в порядке, — неоднозначно ответила я.
Медленно подтолкнув скрипучую дверь в заветную комнату, я обнаружила вполне приемлемую картину. Небольшое по размерам помещение, на первый взгляд, не таило в себе очевидных секретов. Скромную обстановку составляли кровать, стол с двумя выдвижными ящиками, стул и шкаф. На полу лежала выцветшая, топорщащаяся во все стороны сухой соломой циновка. Окно выходило на известный сарай. Сейчас я заметила рядом с ним одинокую кривую грядку, на которой, к моему удивлению, все же проклевывались ростки какой-то зелени. В середину была воткнута длинная палка, на ее конце моталось что-то вроде пугала, призванного отваживать ворон, хотя их самих не было видно. Приободренная успокоившей мой разыгравшийся накануне ум мирной обстановкой, я изучила шкаф и, к собственному разочарованию или облегчению, не обнаружила в нем ничего, кроме стопок одежды и белья. Мне не вспомнилось ни одной ведьмы, которая обходилась бы без характерного магического инвентаря. Я хлопнула дверцами и подошла к столу. В отличие от своего собрата в соседней комнате, он был обычным туалетным. Выдвижные ящики не содержали ничего интереснее пучков сушеной травы для сбивания жара, кореньев для мази от радикулита и нескольких потрепанных книг про полезные и целебные свойства трав. Еще раз обведя критическим взглядом не оправдавшую моих надежд комнату, я вышла, закрыв за собой дверь как раз в тот момент, когда снаружи заблеяла коза.
— Доброе утро! — раздался глухой голос старухи из сарая.
Добросердечный Крэд, желая помочь, усердно рубил на дрова поваленную ель и складывал их под навесом в аккуратные высокие ряды. Бабка закончила возиться с козой и вышла на опушку. Наконец в дневном свете я ясно увидела, что представляла собой лесная отшельница. Невысокого роста и плотного сложения, она была похожа на тумбочку, накрытую обветшалой траурной скатертью. Такой эффект создавал огромный черный платок с длинной лохматой бахромой, окутывающий квадратную фигуру с головы до ног. Из-под него при ходьбе выглядывал край цветастого платья. На вид драконихе было лет двести. Длинный крючковатый нос посередине морщинистого лица напоминал клюв вороны. Маленькие блекло-голубые глазки заинтересованно смотрели на меня из-под нависших век. Густые кустистые черные, как смоль, брови придавали образу карикатурный вид. Тонкие бесцветные губы скрывали два ряда желтых кривых, но уцелевших до единого, зубов. Серебристо-седые волосы были гладко прилизаны под черным платком. Бабка щурилась и хитро ухмылялась. Я рассматривала ее. Она рассматривала меня. Поймав взгляд старухи, я стушевалась, ощутив в животе неприятное волнение.