— Согласен, — я сделал пометку. — Что еще?
— Акционерные общества с контрольным пакетом у государства —
интересная идея, но термин «акционерное общество» вызовет
отторжение. Предлагаю назвать их «народными предприятиями с
элементами коллективного управления».
— Хороший ход, — согласился я. — Суть та же, но звучит
политически корректно.
— Третье, — Вознесенский поправил очки. — Вы недостаточно
проработали аспект внешнеэкономической деятельности. Госмонополия
на внешнюю торговлю в текущих условиях необходима для защиты
валютного курса и контроля за распределением импортного
оборудования. Но можно предложить систему валютных отчислений для
предприятий-экспортеров, чтобы стимулировать их ориентацию на
зарубежные рынки.
— Блестящее дополнение, — я быстро записал его идею. — Вы как-то
очень быстро вникли в суть.
Вознесенский слегка улыбнулся:
— Признаться, товарищ Краснов, я сам размышлял над подобной
моделью. Цифры текущей пятилетки вызывают вопросы. Мы форсируем
темпы, но качество продукции падает, себестоимость растет,
дисбалансы накапливаются... Но кто решится сказать об этом
вслух?
Его последние слова прозвучали с горечью. Я понимал его чувства.
Молодой экономист видел проблемы, но не мог их открыто
обсуждать.
— Кто будет на совещании? — спросил он, понизив голос.
— Сталин, Молотов, Каганович, Киров, Орджоникидзе, Куйбышев.
— От Молотова и Кагановича ждите жесткой критики, — предупредил
Вознесенский. — Они ортодоксы. Куйбышев сейчас поглощен проблемами
Госплана, он может проявить интерес к экономическим аспектам, но
политически всегда присоединится к большинству. Орджоникидзе... с
ним сложнее. Он человек эмоциональный, но при этом прагматичный
хозяйственник. Если увидит, что ваша концепция помогает выполнить
его промышленные планы, может поддержать.
— А Киров?
— Сергей Миронович наиболее вероятный союзник, — ответил
Вознесенский. — Он озабочен падением уровня жизни рабочих и
крестьян. В Ленинграде под его руководством уже экспериментируют с
материальным стимулированием на нескольких заводах.
Это подтверждало слова Величковского.
— И еще, — Вознесенский перешел почти на шепот, — учтите, что
товарищ Сталин никогда не показывает свою позицию сразу. Он
выслушает всех, задаст несколько острых вопросов, а решение примет
позже. Часто это бывает компромисс, учитывающий мнения всех
сторон.