Так можно ведь и просто зайти, без
всякой водки! С людьми переговорить, глядишь и…
Артем вдруг покусал губу, потянулся
пальцем к носу. Понял, наконец, чего не хватало-то! Ну, современный
транспорт — понятно. Если тут какой-то слет реконструкторов, так
весь транспорт где-то в отдалении, за деревней. Чтоб, так сказать,
не рушить исторический антураж.
Ага, антураж… И та несчастная
девочка — антураж? Тьфу…
Но ни столбов, ни проводов, ни
антенн… Что же, секта какая-нибудь? А тогда почему — церковь?
***
По пути снова встречались люди.
Проехали на телеге со снопами подростки. Прошла баба с деревянными
кадками на коромысле. Шатаясь, прошмыгнул к трактиру давешний
попрошайка-инвалид.
С доктором все — кроме инвалида —
здоровались, да желали какой-то Живицы.
Господи, да что же они тут все
пьют-то? Так от такой кислой жизни, пожалуй — запьешь! Хотя, если
это реконструкторы-реконы, то… А, если не реконы? Если взаправду
все?
Стоп! А ну-ка, Артем Андреевич,
раньше времени не паникуй! Что за настроения такие? То церковь, то
кабак… Прямо сказать — упадничество какое-то! А ну-ка, гляди
веселей. Что бы ни случилось.
Что же касаемо сложившейся ситуации…
Так уже очень скоро все должно проясниться. Не может не
проясниться… Ту же Аглаю расспросить. Она вроде ничего, адекватная.
Эх! Аглая… Пол немытым показался… Обидел девчонку-то… Не хорошо
получилось.
Во дворе уже никого не было —
разошлись. И правильно — чего тут ошиваться?
Войдя в больничку, молодой человек
первым делом навестил пациентку. Та дышала ровно, спала… Никакого
жара не было. Впрочем, делать выводы рановато еще.
Где же, интересно, Аглая? И вообще,
кто она такая-то? Ведь именно с нее и началось все это… к-хм
приключение. Она разбудила. И кто такой этот… Иван Палыч? В котором
он, Артем… Господи-и… Да как же разобраться-то? Разобраться и не
сойти при этом с ума…
Усевшись на колченогий стул, Артем
обхватил голову руками и глухо застонал. Стонал, и не слышал ни
чьих-то легких шагов, ни изумленного возгласа. Потом на столе
что-то звякнуло — доктор и этого не услышал. Лишь громкий голос
вернул его к жизни:
— Иван Палыч, миленький! Гляжу,
плохо вам?
Аглая!
— Ой… — тряхнув головой, доктор
несколько смутился. — Хочу извиниться, Аглая… ну, за пол… и за то,
что…
— Да полноте вам, Иван Палыч! — со
смехом отмахнулась девчонка. — Ну, накричали — бывает. Эвон,
служба-то ваша — не мед. А я вот вам штей принесла и пироги.