— Господи!
— Ну, я рядом буду, послежу… Ну…
все, пожалуй! Уфф… Перчатки с меня сними… Ага…
Подойдя к рукомойнику, Артем снял
маску и тщательно вымыл руки.
— Больная спать теперь будет. Часов
шесть проспит, как минимум. Гедонал — он уж такой…
***
Артем нынче ночевал «дома». Или, как
сказала Аглая — «на квартере». Сама же помощница осталась с больной
на всю ночь — ее была очередь.
— Ты, ежели что — за мной беги, не
стесняйся! — уходя, напутствовал доктор. — Да! Пять рублей за
инструменты — как считаешь, дорого?
— Так ведь, Иван Палыч — даром
почти! В городе, мыслю куда б дороже взяли. А так… Земство за вас
за квартиру столько платит.
«Ага. За квартиру платит земство.
Теперь еще глянуть, наконец, что это за квартира!»
Где жила Аглая — и сам он
квартировал — Артем уже знал. Видел, откуда прибегала девушка,
приносила щи да кашу… Невдалеке от церкви изба. Хорошая, просторная
— по фасаду аж четыре окна. Тесовая крыша и резные ставни. Не у
каждого в деревне такая изба, отнюдь не у каждого.
Все так, однако, видно уже было: тут
бы хорошо крышу подлатать, забор бы поправить, да и во хлеву б
починить хорошенько ворота — а то ведь кое-как… Мужской руки не
хватало. Понятно — война. Война… Первая Мировая… Почти всех мужиков
уже загребли.
«Та-ак… — поднимаясь по ступенькам
крыльца, рассуждал про себя доктор. — Первая Мировая война
кончится… кончится… В восемнадцатом году, кажется… Эх, знать бы
лучше историю, а то позабыл все! Да, в восемнадцатом… Еще этот…
Брестский мир! И в России — революция. Две! Февральская и
Октябрьская. Временное правительство, Ленин… Х-ха! А Субботину-то
недолго жировать осталось! Скоро и раскулачат уже. Будет тебе
марафет! В Сибири…»
— А, Иван Палыч! Наконец-то,
повечерять пришли! А то все в трудах, в трудах…
В горнице доктора встретила женщина
лет сорока, вполне себе симпатичная, но с морщинистым лицом и
грубыми крестьянскими руками. Длинные юбка, кофточка из плотной
серой ткани с красивыми деревянными пуговицами и кружевами. Две
косы тщательно обвязаны на голове — прическа! Ну да, дома-то в
платке чего ходить?
— Ну, Иван Палыч, проходите уже… Как
раз только что коровушку подоила… Садитесь-ка за стол, да давайте
молочка парного!
За широким столом, располагавшимся
справа от входа, на лавках вдоль стен и на скамье уж сидели
ребятишки — две смешливые девочки лет по двенадцать и мальчик
возрастом чуть помладше. Все босые — в избе же — девочки в длинных
цветастых платьях, с косами, мальчик же — в серо-зеленой
косоворотке, подпоясанной узеньким наборным поясом, и такого же
цвета штанах. Серые глаза, темные, как у Аглаи, волосы стрижены «в
скобку».