Земский докторъ. Том 1. Новая жизнь - страница 44

— Ага.

***

Железнодорожная станция располагалась верстах в семи от села. Симпатичный домик, обшитый досками и выкрашенный в ярко-желтый цвет. На платформе — начищенный до блеска колокол.

Когда подъехали, в него как раз зазвонил служитель.

А вот паровоз на Артема никакого впечатления не произвел. Обычный такой паровоз, черный, с трубой и дымом. Таких доктор много повидал… в фильмах.

Молодой человек ехал в сидячем вагоне, вторым классом — и билет обошелся в полрубля. А, если б поехал третьим классом — то и гривенника бы хватило! Но, там такая толпа… Тетки с корзинками, с мешками, с гусями… Цены на билеты, к слову сказать, Артем подсмотрел на станции, на висевшем на стене плакатике. Да, станция называлась почти так же, как и село — Зарная…

Сосед — по виду, городской — вежливо поздоровавшись, углубился в газету, так что в пути никто доктору не докучал.

Выйдя на перроне, Артем миновал шумный вокзал и оказался на привокзальной площади, вымощенной мощеной булыжником и окруженной липами и акацией. У афишной тумбы — в местном театре давали «Гамлета»! — толпились извозчики.

— Вам куда, барин?

— Кузнецкая, двадцать пять.

— А-а, в управу… Пятьдесят копеек!

— Ого! Это на поезде столько.

— Ну-у, барин…

Сошлись на двадцати, что тоже, наверное, было дорого… Суля по тому, как быстро добрались до места — да!

— Вот вам, барин, сдача… Благодарствуйте!

Хлестнув лошадь, выжига-извозчик был таков.

Земская управа располагалась на третьем этаже помпезно, с облупившейся штукатуркою, здания, несомненно, знававшего некогда и гораздо лучшие времена. Поднявшись по мраморной лестнице с бордовым, траченным молью, ковром, молодой человек с любопытством вошел в приемную. Вытянутое, с портьерами окно, парадный портретом государя императора, огромный конторский стол, обитый зеленый сукном. За столом…

— Здравствуйте! Не подскажете ли…

— А! Иван Павлович! За жалованьем?

Завидев доктора, улыбнулась вдруг худая, в возрасте, дама в глухом черном платье и с дымящейся папиросой в руке. Узкое скуластое лицо, сросшиеся брови, пенсне на длинном, с горбинкой, носу. Прическа в стиле «я у мамы вместо швабры» и, самое главное — голос! Что у дьякона, голос. Таким хорошо орловских рысаков подзывать… Перед дамой, на столе, располагалась устрашающих размеров пишущая машинка иностранной фирмы «Ундервуд».