– Должна?! – возмутилась я, не дав матери договорить. – Во-первых, я никому и ничего не должна. А во-вторых, кому нужен жалкий аттестат из подобия на школу? Он не даст мне ничего, кроме жутких воспоминаний.
– Ты не права.
– Серьёзно? – злость подступила к горлу. – Хочешь меня переубедить? Что дало тебе образование в этом сарае? Ничего того, чем можно было похвалиться. Я не собираюсь походить на тебя – неудачницу из социальной конторы, которая побирается на нужды и выносит горшки за стариками! Ты лицемерка, играющая роль одуванчика с добрым сердцем, когда на деле не способна полюбить даже собственное дитя! Я быстрее сдохну, чем стану такой как ты! Поняла?!
Слова извергались прежде, чем я успевала их осмыслить. Тем временем оторопевшая мать искала опору в стене. Её глаза наливались слезами, но та усердно их сдерживала.
Теперь она глотала ту боль, что когда-то причинила мне.
– Я люблю тебя, Даша, – вырвалось едва слышно. – Люблю.
В своё время долгожданная фраза нисколько меня не тронула, только больше разозлила.
– Я тебе не верю… Теперь мне плевать. На тебя. На твою любовь. И на твои фальшивые чувства.
Мы смотрели друг на друга в упор. Кто-то воевал от обиды, кто-то мысленно молил о пощаде. Мама поправила ворот халата, словно справляясь с удушьем, а затем ровным тоном вымолвила:
– Я тебя услышала, дочка. Поступай как знаешь.
На этих ловах она бросила полотенце на стол и покинула кухню.
Я давилась кипячёной водой, украдкой наблюдая за её тихими сборами. В глубине души мне хотелось, чтобы разговор продолжился, но этого не случилось. Звук закрывающейся двери поставил точку на возможности смягчить ситуацию. Впрочем, содрогаться от чувства вины я тоже не собиралась.
Каждый получает то, что он заслуживает.
Оставшись в полном одиночестве, я немного расслабилась. Включила музыкальный канал, взялась за тарелку с блинами. Сейчас их чернота меня не смутила. Есть хотелось так сильно, что сводило скулы. Последнее время моим основным рационом были анальгетики, антидепрессанты и снотворное, поэтому я с радостью расправилась с пережаренным завтраком.
Несколько раз попыталась дозвониться отцу, но каждый раз натыкалась на безликий автоответчик. Мы не общались с папой с того злосчастного дня, и мне чертовски его не хватало. Хотелось узнать, скучает ли он по мне так же сильно, как я по нему? Волнуется ли он или затаил обиду? Злится или прибывает в растерянности? Так или иначе оставалось только гадать.