– Ну как тебе? Конфета, не иначе!
Я лишилась дара речи. Ещё долго всматривалась в своё отражение, не веря собственным глазам. На удивление, новая причёска ничуть не уступала работам именитых стилистов. Волосы немного потеряли в длине, но это только их освежило, а вместо зелёных прядей выделялись яркие розовые. Новый образ был настолько необычен и в то же время современен, что сразу же пришёлся мне по душе. Глаза тотчас засверкали привычным блеском.
– Потрясающе! Спасибо огромное! Вы просто волшебница! – взвизгнула я, а затем повернулась к матери и проговорила более сдержанно. А точнее, поражённо: – О боже… Ты… Ты просто красавица.
И я не лгала. Теперь её тусклые русые волосы обрели форму, стали светлее и красиво сияли на солнце. И пусть макияж у Веры отсутствовал, она выглядела на десяток лет моложе. Ей настолько шла улыбка, что превращала её в совершенно другого человека – в приятную моложавую женщину.
А ведь она ещё нечего!
Детский восторг и искренняя радость за маму сопровождали меня на протяжении всей обратной поездки. Думать о чём-то другом уже не хотелось. Переполненная эмоциями, я поднималась по лестницам, желая скорее оказаться дома. В то время как Вера слегка отставала, пытаясь совладеть с ретивым Блэком. Вскоре мой шаг замедлился, когда я встретила человека в погонах, безустанно обколачивающего дверь Долмацкого.
– О, Вера, это ты? – неуверенно послышалось снизу, когда я стояла этажом выше. – Прости, не признал. Отлично выглядишь.
– И тебе доброго вечера, Глеб, – менее радостно отозвалась мама, с трудом удерживая пса. – Что-то случилось?
– Случилось… Снова. Этот мелкий засранец сегодня отмутузил парнишку. Сына местной шишки, между прочим.
– Отмутузил?
– Да. Потрепал его. Перед друзьями унизил. Напугал, в конце концов, – нервно жестикулировал мужчина, словно оправдываясь.
Я замерла. Даже дышать перестала, ведь они говорили о Янисе.
– Не думаю, что тот парень получил незаслуженно. Янис не из тех, кто нападает без причины, – отмахнулась Вера, продолжив путь.
Однако, Глеб схватил её за руку. Ни столько грубо, сколько решительно.
– Снова его защищаешь? Снова жалеешь, верно? – прошипел он. – По нём тюрьма плачет, Вера! Очнись же ты, наконец!
Мама выпрямилась, по-прежнему сохраняя спокойствие.
– Если он в чём-то виновен, то обязательно получит по заслугам. А в тебе играет личная неприязнь. Но ты забыл, что он всего лишь ребёнок, который остался без единой поддержки.