-- Борю оставь у нас на сколько нужно. Если что, мы и в школу его поводим, и на спорт. Не волнуйся за него.
Она стоит на пороге и смотрит на меня до тех пор, пока двери лифта не закрываются.
Миша выходит из зоны прилёта измученный.
-- Дали место в середине, ноги некуда было деть, сидел скрюченный буквой «зю».
Я обнимаю брата, просунув руки под его куртку, с наслаждением погружаясь в запахи шерстяного свитера, кожаной парки и здорового мужского пота.
Мы двигаемся к машине, и Миша ерошит мне волосы.
-- Отлично получилось! Наконец-то внутренний мир совпал с внешним!
-- Тогда мне надо было в вороново крыло перекраситься, -- улыбаюсь я.
-- Не спорь со старшими, внутри у тебя живёт любопытный розовый попугайчик из стекляруса, который появляется только для самых терпеливых зрителей.
-- Не знаю, чему нужно удивляться больше: что ты сравнил меня с попугаем или тому, что в знаешь слово «стеклярус», -- я снова льну к Мише и его уютному теплу.
-- Я же у бабушки рос, -- он прижимает меня к боку и мы шагаем почти нога в ногу, хотя Мишины конечности в полтора раза длиннее моих.
Сажусь за руль – после небольшой борьбы с братом, -- и он задаёт параметры маршрута на своём смартфоне.
Ехать неблизко и небыстро, – нам нужен престижный когда-то район Подмосковья, а на МКАД уже выбрались все желающие сбежать из города на выходные.
По дороге рассказываю Мише последние новости из своей невесёлой жизни.
-- Так этот хмырь притащил няню в вашу квартиру и теперь жарит её на супружеской кровати?
-- Он ее уже довольно давно там жарил, как выяснилось. Видеть теперь не могу нашу спальню.
-- Всё-таки, зря ты меня отговариваешь. Я ведь давно хотел начистить рожу этому фальшивому очкарику! Ещё с тех пор, как он самоустранился от Бориной реабилитации!
-- Нет, Миш, Боря сам не хотел рядом никого, кроме меня.
-- Хотел он или не хотел, Андрею было удобно, что с тяжёлым сыном ты возишься одна. Он просто умыл руки.
Шмыгаю, не желая выгораживать мужа.
Наконец, подъезжаем.
Я сразу узнаю эти кованые чёрные ворота с калиткой сбоку. Сейчас они сами открываются перед машиной. Заехав внутрь, паркуюсь рядом с белым Рэйндж Ровером.
-- Давай пошли. Раньше сядешь, раньше выйдешь, -- подгоняет Миша.
Я глубоко вздыхаю и открываю дверь.
Прежде здесь была асфальтированная, а не брусчатая дорожка. И деревья были совсем невысокими, недавно высаженными. Дом тоже уже не кажется такой громадиной – обычная двужэтажка с претензией на английскую усадьбу.