—
После чего уколом второго шприца худой джентльмен вывел Коростылёва
из комы и… дальше мы всё видели. Он как бы ничего не почувствовал…
Для него это было примерно как «моргнул — очнулся». Ни боли, ни
тошноты, никаких других негативных последствий. Закрыл глаза, стоя
у стойки, открыл — уже на полу.
—
«Очнулся — гипс»[12],— задумчиво произнёс Гайда и попросил: —
Покажите, пожалуйста, последний кадр, то место, где Толстый
проходит сквозь стену.
—
Хорошо, а что вас там заинтересовало? — спросил
Гармышев.
—
Самые последние несколько секунд. Скажите, а звука нет? Можно ли
услышать, что он сказал, прежде чем покинул
помещение?
—
Звука нет, это наружные наблюдалки, но я могу перевести.— Слава
посмотрел на удивлённого подполковника.— Да, я читаю по губам, у
меня есть такие способности.
—
Контузия? — задумчиво спросил Гайда, когда Гармышев выставлял
нужную точку.
— Да,
вы правы. Старая контузия после одной операции на Северном Кавказе.
Пролежал в госпитале четыре месяца, заняться было нечем, вот и
научился читать по губам…
—
Понятно! — весело кивнул Гайда. — Никогда не знаешь, где тебе могут
пригодиться новые способности. И что же там произнёс наш
«Сим-Сим»?
—
Счас прочитаем…— Вячеслав напрягся, потом напрягся ещё сильнее,
затем удивлённо посмотрел на Гайду и спросил:
—
Простите, как вас зовут, ещё раз?
—
Сергей…
—
Имя-отчество, если можно?
—
Сергей Александрович.
— Что
там? — раздражённо поинтересовался с другого конца стола их
шеф.
Cлава
промотал запись несколько раз и, очень внимательно шепча губами
каждый слог вслед за толстяком…
— Он
произнёс — дословно: «Вы уже ведёте моё дело, Сергей
Александрович? Ты слышишь меня, Гайда?».
—
Это… шутка? — поражённо спросил следователь.
—
Нет, это ваше новое дело,— ответил генерал Севастьянов, не менее
удивлённый,— теперь вы можете отказаться. У вас есть железное
основание.
— Но
откуда, каким образом? — Гайда не мог переварить
информацию.
—
Утечка? — предположил Севастьянов.
— Он
не мог знать шесть месяцев назад…
Сумароков и Гармышев осторожно посмотрели друг на
друга, словно спросили: «И кто из нас Иуда?».
—
Нет! Никто не мог знать. Это не утечка! — задумался Гайда, и
кивнул: — Да, я беру это дело! И я понял: это была демонстрация,
вызов. Их возможности против наших. И они… Они не просто так дали
себя заснять.