— Я могу…
— Мы можем многое, Леся.
— Я хочу…
— Чего ты хочешь? — я словно специально провоцировал. Понимал, что ей сложно и больно говорить до сих пор, но желание УСЛЫШАТЬ было сильнее.
— К тебе, — уверенно сказала она, сама того не замечая, бросив выкать, и захлопнула за спиной дверь. Она быстро подбежала к другому краю кровати, нырнула под одеяло и с шумом выдохнула, словно нашла покой.
«А я хочу тебя…» — пронеслось в мыслях.
И, наверное, это самая откровенная для самого себя мысль за последние несколько дней, потому что в ней много больше смысла, чем просто секс. Эта девчонка – магнит. Она заполнила собой ВСЁ!
Закрыл глаза, пытаясь успокоить дыхание. Но это было невозможно… Слышал собственные хрипы и гулкое биение сердца. А ещё через мгновение моё плечо обожгло её дыхание…
— Леся, поверь, но порой свои желания лучше не произносить вслух, — я чуть повернул голову, тут же столкнувшись с её горными озёрами, в которых не было ни слёз, ни страха. В них плескался лунный свет, сводящий меня с ума.
— Я тоже так думала до того, как проснулась в доме незнакомца, — тёплые пальчики легли на мою грудь в области сердца и стали повторять тот бешеный ритм. — А оказалось, что времени может и не быть.
— Что ты вспомнила? — прохрипел я, ощущая, как кончики наших носов едва касаются друг друга.
Чёрт! Сам сотворил тьму!
— Я вспомнила, что никогда не целовалась...
17. Глава 17
— Я никогда не целовалась…
Это был щелчок предохранителя. Провокация чистой воды! Леся лежала в нескольких сантиметрах от меня. Я вбирал её вдохи, в ответ даря свои судорожные выдохи. Тело перестало слушаться. И это были даже не инстинкты, это была животная похоть, прикрываемая жухлой листвой порядочности. Подло? Да, но зато честно… Хотя бы перед самим собой. Она как запретный плод: красивый, манкий, но неизвестный. И всем было понятно, что одно неловкое, неаккуратное движение, и рванет…
— Я думаю, что никогда не целовалась, — её хриплый шепоток заметно подрагивал, выдавая смятение. А пальцы перестали отбивать ритм, найдя покой на моей груди.
Она почти обнимала меня, продолжая согревать дыханием. Прислушивался к собственным ощущениям, ища отвращение, брезгливость или что-то в этом роде… Но в ответ лишь получал гул окаменевших от возбуждения яиц. Желание сносило все разумное, стирало гребаные рамки приличия, позволяя наслаждаться незнакомкой в собственной постели.