И хорошо, что Юля сидит. Вообще, нестерпимо хотелось лечь и отрубиться. И это после одного «разбавленного специально для слабаков» бокала.
Она с содроганием посмотрела на сгусток, висевший перед ней в воздухе. Отвернулась, но тот скользнул следом, упрямо зависнув перед глазами, загораживая собой обзор.
Понятно… отвертеться не получится. Когда стихия желает тебя напоить, возражения не принимаются.
– Так что ты там предлагала? – миролюбиво поинтересовалась, подлетая, вторая голова.
Юля стиснула зубы, ткнула в ледяной на ощупь сгусток огня – мозг завис, переваривая несоответствие, поймала в ладонь выпавший из сгустка стакан, наполненный ядовито–зеленым дымом. Приготовилась, выдохнула, поднесла бокал ко рту и одним вдохом втянула дым.
В голове взорвался ком неподдающихся анализу эмоций, пронесся огненным тараном по венам и выпал горячими осадками в желудке.
– Я вас люблю, – заверила Юля головы, – всех всех.
Счастливо улыбнулась и попыталась отрубиться, но ей не дали.
– Слово, ассара! – напомнили, и Юля со стоном заморгала, выныривая из сладостного бреда, где она танцует хоровод с колобками в коронах, а те толкаются и требуют не хватать их за уши. А за что еще их держать?!
– Ар–р–тефакт, – выдавила, икая, – чтоб лишний огонь у вулканов забирал. И не нужна тогда ветвь… А тэораты… Пусть дети высочеств наследуют.
Хана греческой семейке. Не будет больше первых, вторых и третьих. Кучи дядей, дедов и остальных родственников. Да и не жалко. Не дворец, а балаган какой-то. А уж все торжественные мероприятия – спина потом болит от раскланиваний. Да и бюджет… всю ораву кормить. Никаких налогов не хватит.
Лицо обдувал теплый, с ароматами сырой рыбой воздух. Острый камень впивался под лопатку, жесткое ложе успело намять бока, а кожу почему-то пекло, точно она перезагорала на пляже. В голове царила болезненная, звенящая тишина и казалось, что все мысли умерли до одной. Во рту пересохло и сильно хотелось пить.
«Похоже, я все-таки вырубилась», – догадалась Юля, не находя в себе сил пошевелиться. Одна лишь мысль о том, что надо открыть глаза и сесть, вызывала приступ удушливой тошноты.
Прошлое возвращалось проблесками мутных картинок. Вот она спорит с головами о престолонаследии – самая умная, конечно. Поднимает тост за лучших мужчин – головам надоело пить за жен, и они переключились на себя любимых. Глотает зеленый дым, ощущая себя тем самым зеленым змием.