Она посмотрела на меня долгим, странным взглядом. Ее светлые
глаза, обычно полные огня, сейчас были широко раскрыты и в них,
где-то на самой глубине, плескался страх.
– Нормально… – прохрипела девчонка. – Что это… что это было? Как
он…
– Слушай... Не знаю. Но одно скажу точно. Нам нужно уходить.
Мы быстро подхватили несколько банок консервов и пару пачек
питательных батончиков с прилавка, от которого уже отошел
испуганный торговец, и рванули к выходу с рынка. Гвардия Порядка
могла нагрянуть в любой момент. Уверен, их привлекли крики или
слухи о случившемся. А слухи здесь, на Нижних улицах,
распространяются быстрее ветра.
Мы максимально ускоренно ретировались, смешавшись с потоком
людей, выходивших с рынка. Шустрого догнали на полпути к докам.
Услышав топот за своей спиной, он побежал еще быстрее, решив,
видимо, что его вот-вот схватят "змеи".
– Стой! – Крикнул я ему, а то у пацана от страха мог случиться
разрыв сердца.
Мой голос тормознул его. Шустрый замер и обернулся назад,
наблюдая, как мы с Лорой приближаемся.
– Что случилось?! Я… я к Гризли бежал, как ты сказал! Хотел
позвать помощь. Боялся за вас. А вы уже тут... Убежали, да?
Смогли?
– Практически. – Коротко ответила Лора. – Да не стой столбом.
Идём.
Обратная дорога в доки оказалась гораздо короче, чем оттуда.
Видимо, мы слишком сильно торопились. Шустрый, выслушав наш рассказ
о случившемся, никак не мог успокоиться.
– Серьезно?! Он просто… просто упал? Но как это возможно! –
тараторил наш "брат", – Как будто… как будто его кто-то выключил,
да? Вот ведь жуть! Разве такое бывает?
Лора молча игнорировала его вопросы. До самого цеха она не
сказала больше ни слова. Шла, погруженная в свои мысли, время от
времени бросая на меня короткие, изучающие взгляды.
Я же был в полном шоке. Руки мелко дрожали, хотя драки как
таковой для меня почти и не было. В ушах все еще стоял предсмертный
хрип Бритоголового, его глаза, уставившиеся в никуда.
Это я? Не может быть. Не мог же я это сделать. Просто
какое-то невероятное, жуткое совпадение. Он, должно быть, был
болен. Сердце. Или еще что-то.
Однако ледяной страх уже пустил корни глубоко в душе. Та
странная энергия, ненависть, которую я почувствовал, то дикое,
неконтролируемое желание… Оно было абсолютно реальным. И
оно сработало.
А потом переживания, которые точно были моими, смешались вдруг с
мрачным, тяжёлым чувством удовлетворения, которое мне бы не
хотелось идентифицировать как свою эмоцию. Я вдруг понял, что меня
радует перспектива смерти Бритоголового. Радует! Внутри, где-то в
районе груди словно завозилось нечто темное и злое.