Пространства все равно было мало, дышать становилось труднее с
каждой секундой, легкие горели от разреженного, грязного воздуха.
Нужно торопиться.
Я сделал еще несколько рывков, копая уже не вдоль, а вверх.
Пришлось вытянуть руки и рыть землю из очень неудобного положения.
Лопатка глухо ударилась о что-то. Это было похоже на дерево. Звук
именно такой.
Однако, по закону подлости, когда до конечной точки оставалось
всего ничего, с одной стороны земля начала оползать грязью и жижей.
В итоге, буквально через секунду лаз наполнила смешанная с
чернозёмом вода.
Однозначно я добрался до пола ангара, потому что такое
количество влаги могло слиться только из-под досок. Ну ладно...
Будем прорываться дальше.
Я сунул лопатку за голенище высокого ботинка, поудобнее взялся
за монтировку, повернул голову, окуная лицо в слизистую жижу,
которая собралась на дне моего лаза, задержал дыхание и медленно,
сантиметр за сантиметром, пополз дальше, поднимаясь вверх,
проталкивая тело в узкую дыру. Расширять ее побоялся, так как
сверху могло ливануть еще сильнее и тогда я просто захлебнусь, не
добравшись до финала. Максимально глупая смерть.
Голова и плечи прошли с трудом, почти сразу уперлись во что-то
жесткое. Моя куртка зацепилась, затрещала материя, кожу под ней
больно поцарапало. Я чуть не вскрикнул от боли, но заставил себя
замолчать, стиснув зубы. Сквозь шум дождя, который доставал даже
сюда, под землю, сквозь стук собственного сердца, я вдруг что-то
услышал. Или мне показалось, будто я что-то услышал. Не знаю, как
будет точнее.
Голоса? Шаги? Будто прямо над моей головой кто-то ходил по
настилу ангара и доски скрипели под ногами невидимого человека.
Еще, как назло, создавая атмосферу зловещего напряжения, замигал
фонарик, грозя окончательно отрубиться.
В этот момент, когда страх сдавил грудь, а темнота, грязь и
клаустрофобия навалились со всех сторон, произошло нечто странное.
Оно было похоже на видение, но только на уровне ощущений. Сложно
объяснить.
Умом я понимал, если бы надо мной по ангару реально ходили
патрульные, доски бы скрипели громче, металл звенел бы от их оружия
или ботинок, украшенных на носах специальными пластинами.
Но звуки были приглушенными, чужими. Словно я слышу их в своей
голове. Словно они идут из моей башки, а никак не снаружи.