Опер кивнул, перекинул автомат на плечо и направился к
выходу.
— Что случилось?
Оса отвела его в сторону, понизив голос.
— Тесак только что получил сообщение. В Диком нашли еще одну
крысу. Пытался передать послание, но кому — не говорит. А с памятью
и прочим беда, даже сыворотка правды не помогает.
Опер нахмурился.
— Значит, снова вылезли?
— Снова, видимо, решили, что пора приступать к более активным
действиям, — ее глаза стали еще холоднее. — Случайно заметили.
Больно уж подозрительно он себя вел.
— А зачем ему светиться? Не думали, что это ловушка,
рассчитанная на то, что мы его возьмем и кинемся по якобы
найденному следу…
Оса перебила.
— Именно. Но Тесак считает, что нам стоит сделать вид, что мы
поверили. Вам предстоит сделать небольшой крюк. На случай хвоста. И
хвост этот ампутировать, если он будет.
— А что с Анимешкой?
— Кстати, о ней, — женщина повернулась к Оперу. — Пойдём в
лазарет. Заберешь и ее, и Шелеста как раз. Панк должен был все
подготовить уже. Сейчас снимем с нее блок и ментальные приказы, и
она будет в строю. Тесак дал добро, — ответила она на его взгляд. —
Боец она хороший, с крутым даром. Такими не раскидываются. Но
следить за ней в оба глаза. Чтобы опять ни под чье влияние не
попала.
За разговорами об Анимешке, Шелесте и в целом о ситуации они
дошли до здания больницы. Панк их уже ждал.
Девушка лежала, погруженная в сон. Знахарь и Оса встали над ней,
медленно водя руками. Казалось, что тут происходит что-то
сверхъестественное, впрочем, так оно, по сути, и было. Все эти дары
ничем иным, как чертовщиной, Опер и не считал. Но помогали они тут
знатно.
Он отхлебнул живца и развалился в кресле, наблюдая за странным
ритуалом.
— Видишь блоки? — тихо спросил Панк, косясь на ментата.
— Да… сложная конструкция. Не просто подавление — ей словно
переписали часть памяти, — Оса нахмурилась, ее глаза сузились. — Он
не просто стер ее память. Он встроил в нее новые воспоминания. Как
вирус в систему компьютера. Такого я еще не видела.
Опер невольно передернулся. Мысль о том, что кому-то можно
впихнуть в голову чужие мысли, была пугающей. Он сделал еще один
глоток живца, ощущая, как горячая волна растекается по телу.
Вдруг Анимешка резко вздрогнула. Ее веки затрепетали, пальцы
впились в простыни.
— Она сопротивляется, ну, или не она, а то, что в ней… —
прошептал Панк.