— Не мешай, — резко сказала Оса. — Если сорвем процесс — ее мозг
просто перегорит. Тут нужно деликатно. Вот так, — пальцы ментата
будто потянули невидимую нить.
На лбу Анимешки выступили капли пота, ее дыхание участилось.
Внезапно она резко села, глаза широко раскрылись. Она обвела
помещение непонимающим взглядом.
— Где… я…?
Оса медленно опустилась перед ней на колени, взяла за
подбородок:
— Ты в стабе. В безопасности. Ты помнишь, кто ты? А я? Что ты
помнишь последним?
Анимешка заморгала, в ее взгляде постепенно появлялось
осознание.
— Анимешка, снайпер группы рейдера Пса, ты Оса, ментат стаба
Дикий… — она вдруг схватилась за голову. — Болит, как ужасно она
болит. Меня ранили? Мы собирались в рейд, нет, не рейд. Передача
Плюшки Дружному. Я должна была быть в группе охраны, — девушка
облизнула губы. — Пить хочется.
Панк тут же подсунул ей флягу, выхваченную у Опера. Пила она
жадно, несколько больших глотков. Затем утерла рот рукой и шумно
выдохнула.
— Полегчало, спасибо, — затем продолжила. — Потом на нас напали,
и дальше, дальше темнота. Я помню, как с кем-то дралась, но зачем,
кто это был…
— Тебя ударили по голове, — Оса сделала знак мужчинам,
приказывая молчать. — И ты потеряла часть воспоминаний, такое
бывает. Но теперь ты в порядке, голова лишь поболит еще пару часов,
и ты в строю. Опер проводит тебя к Псу.
— И долго я провалялась? — поинтересовалась Анимешка.
— Около недели, — не раздумывая, ответили все трое.
— Так долго? — девушка поднялась и чуть качнулась. — А где моя
одежда?
Троица снова переглянулась, об этом никто не подумал. Панк на
секунду замер, затем стянул с себя замызганный халат.
— Дойти можешь в этом, а там переоденешься…
Его перебила распахнувшаяся дверь.
На пороге стоял Свен. Рейдер рассказал ему о планах, и мужчина
бросился в больницу. Увидев вполне здоровую девушку, он замер.
Анимешка же лишь фыркнула, натягивая поверх белья халат.
— Чего уставился?
Диверсант облегченно выдохнул: если зубы скалит, значит, в
порядке. А вот другу не повезло — придется долго добиваться этой
дамы, это как пить дать.
Опер не мог сдержать ухмылки, наблюдая, как Свен буквально
остолбенел в дверях. Друг замер, широко раскрыв глаза, его обычно
невозмутимое лицо выражало смесь облегчения и растерянности.
— Я… э… просто… — он запнулся, не зная, куда деть взгляд — то ли
на Анимешку, натягивающую халат, то ли на ее язвительную
ухмылку.