Мы
быстро ушли, растворяясь в толпе новобранцев. Это была наша
маленькая победа. И она должна была задать тон. Теперь местные
поймут, что с нами лучше не связываться и мы не являемся легкой
добычей.
Не
прошло и десяти минут, как раздался громкий, возмущённый вопль. Мы
прислушались.
Увалень, который уже пришёл в себя, стоял на
ногах, потирая затылок и что-то яростно крича. Его взгляд был полон
ярости.
И
надо было такому случиться, что пришло наше
командование.
-
Это капрал Грейден, - прошептал Эрик который откуда-то уже знал и
про это. - Он тренирует новобранцев, а ещё он злобный
козёл.
Увалень, усмотрев появление начальства,
отыскал нас в толпе и, указывая на нас пальцем, бросился через
толпу к капралу Грейдену, как нашкодивший поросёнок бросается к
мамке-свинье.
«Вот чёрт, - подумал я. – Кажется мы попали
двумя ногами в маргарин. Уровень угрозы повышен. Начинается новый
уровень.»
*
* *
Когда Грейден появился на плацу, казалось,
что сам воздух вокруг сгустился. Его сопровождали парочка
ветеранов, но они держались чуть за его спиной, всем своим видом
показывая, что главный на плацу и одновременно с этим, главная наша
в жизни проблема - это Грейден, а на них можно вообще не обращать
внимание.
Солнце, которое ещё минуту назад ласково
облизывало каменные стены, померкло, словно испугавшись его
присутствия.
Он
был выше среднего роста, жилистый, с жёстким, обветренным лицом, на
котором вечно играла усмешка психопата, больше похожая на гримасу
хищника.
Шлем он держал в руке, так что были видны его
коротко остриженные седые волосы. Его глаза цвета стали, бродили по
толпе, как прицел пулемёта, пронзали каждого насквозь.
Он
носил простую кожаную, обшитую металлическими кольцами и
пластинами, броню, но даже она, казалось, была сделана из чего-то
более прочного, чем обычная кожа. В его осанке, в каждом движении
чувствовалась запредельная, звериная сила и абсолютная
власть.
Мой
внутренний геймер тут понял, кого он мне напоминает. Это же мать
его комендор-сержант Хартман. Средневековая версия.
-
СТРОЙ-И-Й-И-ЙСЯ! - его голос, низкий и хриплый, пронзил утренний
воздух, словно удар гидромолота.
Он
не кричал, он орал, рычал, и этот рык заставил сотню новобранцев,
ещё полминуты назад хаотично бродивших по плацу, мгновенно
выстроиться в неровные, но все же подобия шеренг.