Могли. Это вполне в духе ворочающих миллиардами ублюдков…
Мутант тяжело дышал, а его глаза, эти две точки с белыми, сейчас
налитыми кровью склерами и чёрными зрачками, очень сильно походили
на человеческие. Но вот выражение в них принадлежало животному. Как
и сказал тогда Лузга, каким бы умным ни был ноктюрн, прежде всего
он остаётся животным. Опасным, но животным.
Ничего человеческого в гуманоидном чудовище не было, и вблизи
это стало ясно особенно отчётливо. Ноктюрны – не люди. Ноктюрны –
чужаки. Вырастающие из плоти и крови людей, но остающиеся при этом
совершенно чуждыми своим «прародителям».
Даже продемонстрированная им способность к общению ничего не
поменяла, да и не могла поменять.
В отчаянной попытке Торн сомкнул ладонь на рукояти тесака,
выбросив вперёд левую руку. Ноктюрн, к вящему удивлению парня,
словно испугался и попытался отшатнуться, но одна из его ног
подкосилась, и тварь начала заваливаться на бок. Вибротесак же
уткнулся в осколок костяной пластины, соскользнул, оставляя на
окровавленной поверхности глубокую борозду – и по самую рукоять
вонзился мутанту чуть пониже брюха.
Тварь вместо того, чтобы тут же умертвить жертву дико взвыла и
затряслась всем телом, соскользнув с лезвия и рухнув на спину. В
процессе мутант «хрустнул» собственной же ногой, а его могучий
хвост, в последний момент попытавшийся хлестнуть обидчика, прошёл
мимо, оставив сеть трещин на бетоне.
Торн же, собрав последние крупицы таящихся в обычном
человеческом теле сил, заставил себя податься вперёд, навалившись
на мутанта сверху.
И ударил. Первый раз, второй, третий. Он бил изо всех сил, не
особо глядя на то, куда целился. Крошились костяные пластины,
брызгали кровью свежие раны, отовсюду сочилась слизь… ноктюрн же
трепыхался и изворачивался, словно выброшенная на берег рыба, и не
предпринимал ни малейшей осознанной попытки просто проломить
обидчику грудину или свернуть шею.
Торн к этому моменту уже практически лежал на ноктюрне, из
последних сил ковыряясь вибротесаком в ранах твари. Чёрная кровь
хлестала из них, оседая на бетоне, комбезе и коже парня там, где не
выдержала броня. Из-за отсутствия расплавившегося в начале стычки
шлема едкая жидкость то и дело попадала в глаза, затягивалась в
раздуваемые на выдохе ноздри и стекала по губам, вызывая всё
усиливающееся жжение.