— Я так отчаялась привлечь ваше внимание, — продолжила врать я, — Что решилась на приворот.
Еще один взгляд из-под ресниц, чтобы проверить, клюнул или нет. Вид у ректора по-прежнему невозмутимый.
— А для приворота нужно белье объекта воздыхания, — выдала, грустно вздыхая.
Все, поверил или нет, врать дальше не будем. Строго стоим на своем. Влюблена, отчаянна, и точка.
— М-да?
Все же не поверил.
— И где вы такой интересный приворот нашли?
Признаю поражение и готовлюсь писать завещание, когда сильные руки меня неожиданно подхватывают. Подхватывают и несут в сторону, противоположную от выхода. А вскоре и вовсе сбрасывают на кровать. И моя, оголившаяся во время полета, спина соприкасается с холодным шелком.
Это что еще такое?!
Но возмутиться вслух не успеваю. Просто на меня сверху опускается полуобнаженное разгоряченное тело, а хриплый голос с легким акцентом приказывает:
— Целуй.
3. Глава 3
Вместо того чтобы следовать неприличному в академических кругах приказу, тупо уставилась в черные немигающие глаза и выдала красноречивое:
— А?
Повторять для особо одаренных ректор не спешил, а просто накрыл губы одной опешившей от такого поворота событий адептки своими.
Этот поворот событий был лучше того, что я себе успела нарисовать в голове, но тоже мало прельщал. И как теперь улизнуть?
Губы магистра Аделари были сухими, горячими и очень даже мягкими, чего не скажешь на первый взгляд. Да и целовался он не в пример лучше, чем адепты. Может задержаться ненадолго? Чисто в исследовательских целях, не более.
Да и если брыкаться сейчас начну или кусаться, то все, пиши пропало. Плакала моя легенда про неземную безответную, ну или не совсем безответную, любовь. Влюбленные девушки из кровати любимого стрелой не вылетают.
Пока я отвлеклась на внутренние терзания, ректор перешел к активным действиям и начал расстегивать рубашку у меня на груди. А вот теперь ситуация выходит из-под контроля. Замерла под мужским телом, стараясь собраться с духом и начать операцию по возвращению своей пятой точки в родные пенаты.
Мужчина на мне, казалось, моей реакции не замечал. Оставил, наконец, мои губы в покое и хрипло выдохнул куда-то в шею, опаляя горячим дыханием:
— Ну и долго мы будем притворяться, адептка Реймонд?
Смысл сказанного дошел до меня не сразу. А когда дошел, то у меня мурашки пробежали по затылку. И я осознала сразу две плохие новости. Во-первых, меня раскусили еще до того, как я начала говорить. А, во-вторых, ректор и по совместительству декан факультета тайной канцелярии откуда-то знал мое имя. И вот это было уже очень-очень плохо.