Клубничкина театрально задумалась. Заломила руки, в притворном
смущении опустила глаза. После навеянных песнями Джо Дассена
воспоминаний я не желал флиртовать с шестнадцатилетней
школьницей.
Поэтому спросил:
- Пойдёшь, или нет? Света, решайся скорее. У меня нет времени на
уговоры.
Я указал рукой в направлении настенных часов.
Светлана явно уже знала ответ. И почувствовала, что я не
настроен на игры.
Она вздохнула.
- Хорошо, - сказала Клубничкина. – Василий, зайди за мной…
- Встретимся в полдень, - сказал я. – В «Юности». Не
опаздывай.
Я бросил взгляд на Тюляева и вышел из зала.
***
- Она согласилась? – спросил Черепанов.
При моём появлении он прервал репетицию.
- Она согласилась, - ответил я. – А вот я пока ещё размышляю.
Допускаю, что отменю завтра это своё приглашение.
- Почему? – удивилась Иришка.
- Потому что Лёша пока не поговорил со Степановой.
Лукина повернулась лицом к Черепанову и строго сказала:
- Алексей!..
Черепанов вскинул руки.
- Ладно, ладно! – ответил он. – Завтра поговорю. Утром.
Обещвю.
***
В пятницу Черепанов ушёл из квартиры Лукиных позже, чем обычно.
Перед завтрашним выступлением он заметно нервничал. Или же он
переживал перед грядущим разговором с Надей Степановой. Выглядел
Алексей растерянным и бледным (с его щёк почти исчез привычный
румянец). Его волнение заметил Иришкин отец. О «проблеме» с
Надей-маленькой он не знал. А вот о нашем завтрашнем прослушивании
помнил.
Он указал на Черепанова трубкой и заявил, что сам сейчас его
прослушает. Потребовал, чтобы Лёша отыграл для него все три
подготовленные на завтра музыкальные композиции. Виктор Семёнович и
Вера Петровна уселись на диване, будто строгое жюри. Иришка
примостилась рядом с родителями на стуле. Мы с Черепановым
исполнили для них три песни. Я заметил, что Лёша при этом вспотел
от волнения.
Иришкин отец тряхнул трубкой и заявил:
- Превосходно. Вас хоть сейчас на сцену в Большой Кремлёвский
дворец. Даже мне понравилось. Так что не тряситесь. Комсомольцам
для концерта ваше выступление точно сгодится.
***
Вечером Иришка улеглась на кровать с учебником в руках, а я сел
за свой письменный стол. Открыл чистую тетрадь. Достал из портфеля
привезённую из Москвы ГДРовскую авторучку «Heiko 360».
«Эмма, - сказал я. – Найди-ка мне информацию о системе
Станиславского. Для начала загляни в Википедию».