Иришка фыркнула.
Пробормотала:
- Конкуренция…
Она опустила лицо, взглянула на тропинку у себя под ногами.
Вздохнула.
- Где ж её взять… эту конкуренцию? – едва слышно спросила
она.
Я усмехнулся и ответил:
- А кому сейчас легко, сестрёнка? Запомни, Иришка: любые
отношения – это труд. Вот завтра ты и потрудишься.
***
Вечером я увидел, как Лукина стояла в ночной рубашке около
зеркала. Она расчёсывала волосы. Я отметил в очередной раз, что у
неё хорошая фигура и симпатичное лицо. Подумал, что по внешним
данным моя двоюродная сестра ничем не уступала той же Свете
Клубничкиной.
Я подошёл к Лукиной и поинтересовался, чем она сейчас
занималась.
- Причёсываюсь, - ответила Иришка.
Она почувствовала на себе мой взгляд – приосанилась.
Я сказал:
- Вижу, что причёсываешься. А что сделаешь потом?
Лучина дёрнула плечами – ночная рубашка скользнула вверх-вниз по
её телу.
- Спать лягу, - ответила Иришка.
Я шумно выдохнул и спросил:
- Сестрёнка, ты с ума сошла?
Иришка растеряно моргнула, посмотрела на меня из зеркала.
- Почему это?
- Ты ляжешь спать, а завтра утром снова заплетёшь косички? –
спросил я.
- Ну… да.
- Точно, сумасшедшая. Забыла? Ты завтра в кафе пойдёшь. Там тебя
не только Тюляев и Черепанов увидят. Там будет много народу. В том
числе и из нашей школы. Понимаешь? Чем пристальнее парни будут тебя
разглядывать, тем более ценным призом ты покажешься тому же Генке.
Или ты захотела, чтобы завтра смотрели только на Клубничкину? Нет?
Поэтому… отставить косички!
Лукина вздрогнула от резкого звука моей команды, повернула в мою
сторону лицо.
Я указал на неё пальцем и потребовал:
- Неси бигуди своей мамы, сестрёнка. Сделаем из тебя к
завтрашнему дню сногсшибательную красавицу.
Утром мы с нервно хмурившей брови Иришкой пили чай, когда в
кухню заглянул Виктор Семёнович. Лукин переступил порог, взглянул
на свою уже снявшую бигуди дочь. Замер на пороге кухни с не
прикуренной трубкой в зубах. Я отметил, что его семейные трусы
отдалённо напоминали по фасону и расцветке шотландскую юбку. Пару
секунд Виктор Семёнович изображал статую – смотрел на смущённо
опустившую глаза Иришку. Затем он сунул руку под мятую майку,
почесал живот. Вынул изо рта трубку, указал ею на дочь.
- А я тут на днях вспоминал, почему я женился на твоей маме… -
тихо произнёс он.
Виктор Семёнович, хмыкнул, покачал головой и сообщил: