— Эта девочка — человек. И
заслуживает уважения, — ответила я, нахмурившись.
— Что вы говорите, госпожа? Какой
человек? — возмущенно воскликнула кухарка. — Ее мать была жалкой
рабыней, без роду и племени.
— И что же?
— А то, что эта крыска даже отцу не
нужна, — продолжая доказывать свою правоту кухарка. Ее лицо от
злобы покраснело, и она стала безобразна. — Не знаю, почему он не
удавил ее, когда родилась. Все равно подохнет где-нибудь.
— Замолчи уже! — приказала я грубо,
окончательно разозлившись от ее мерзких слов.
В следующий момент девочка вырвалась
из моих рук и побежала прочь с кухни.
— Чей это ребенок? — спросила я
строго.
Все служанки молчали, а кухарка
недовольно хмыкнула.
— Ничей. Отец отказался от нее, едва
родилась. Она и жива-то еще потому, что дура Иринга прикармливает,
— ответила кухарка и повернулась к плите, деловито помешивая суп в
большой кастрюле.
— Я еще не договорила с тобой,
Виклина, — громко окликнула я женщину, опешив от того, с каким
пренебрежением она относилась ко мне, своей хозяйке.
Виклина медленно повернулась
обратно.
— Ваш обед я подам в три пополудни,
госпожа. Иринга отнесет в спальню, — ответила кухарка. — Или вы еще
что-то хотели?
— Хотела. Я пришла проверить, как ты
собираешь запасы и продукты нам в дорогу.
— Какие продукты? — спросила кухарка,
с наигранным удивлением округлив глаза. — Господин Военег не
говорил о том. Да и в крепости нет лишних запасов.
Я холодно улыбнулась, почему-то даже
не сомневалась в том, что наглая кухарка не будет ничего собирать.
Хотя прекрасно слышала, как мой муж отдавал приказ об этом
Чарославу.
— Значит, у тебя есть три дня,
Виклина, — строго приказала я. — Чтобы купить все, что надо. Вот
перечень продуктов, — Я положила небольшую бумагу на кухонный стол.
Его написала Иринга под мою диктовку вчера. Ведь местную грамоту я
не знала. — Здесь то, что мы должны взять дорогу. Через два дня я
приду и проверю, сколько ты собрала.
— Чего? — поморщилась кухарка.
— Ты прекрасно слышала, что я
сказала, Виклина. Если через три дня продуктов не будет, я попрошу,
чтобы Военег лишил тебя жалования за этот месяц.
— Еще чего! — возразила кухарка, явно
решив поспорить со мной.
Но я, естественно, не собиралась
давать ей слова, потому быстро добавила:
— Или же просто доложить ему, что ты
воруешь съестные припасы с кухни? И таскаешь к себе домой?