Я с облегчением выдыхаю, когда не нахожу машину Адама на парковочном месте, и залетаю в кофейню. Бариста за стойкой ойкает, когда я быстрой тенью кидаюсь к столу. Нет ежедневника. Как и салфеток. Ни на столе, ни под столом, ни на стульях.
— Я тут забыла… — бросаюсь к стойке. — Ежедневник. Желтый с красной резиночкой.
— Он оставил номер телефона, — бариста протягивает клочок бумаги. — Сказал, что вернет ежедневник при личной встрече.
— Вот же урод, — рычу в бессилии и хочу пнуть высокий барный стул, но все же не даю воли этому глупому порыву злости.
— Пообещал сдержать свое любопытство на сутки, — тихо продолжает бариста. — не больше. Он даже время засек.
— Он меня еще шантажировать вздумал? — охаю я и выхватываю клочок бумажки из ее пальцев.
— И он добавил, что это не шантаж, — слабо и извиняюще улыбается. — А лишь здоровое мужское любопытство.
Номер тот же, что и пять лет назад. И я его до сих пор помню, как бы ни пыталась его забыть. Сколько раз я набирала эти цифры, стирала их и вновь набирала!
— Там что-то важное?
Молча рву бумажку. Что он за человек такой? И я тоже хороша. Уши развесила, рот открыла и обо всем забыла. Прощаюсь, выхожу и плетусь вверх по улице к автобусной остановке. Позорное увольнение, встреча с бывшим, который стащил мой ежедневник… Нет слов.
И меня окончательно добивает рингтон на телефоне молодой женщины, что сидит рядом со мной в автобусе. Эта песня играла на нашем с Адамом первом свидании в тихой ночной кафешке. Май, летняя веранда, только прошел дождь и мы изучаем меню. Я даже чувствую запах влажного асфальта и слышу шелест листвы.
— Вам звонят, — обращаюсь я к женщине.
— До припева пусть доиграет, — отвечает она. — Люблю эту песню.
— А я ее ненавижу, — сстискиваю ручки сумки до побелевших костяшек.
— Твои проблемы, дорогуша, — равнодушно пожимает плечами и подпевает женскому вокалу. — Не оставляй меня…
Встаю и ухожу вглубь автобуса. С трудом выдерживаю тридцать минут поездки, выскакиваю на своей остановке и буквально бегу к мрачному муравейнику из стекла, бетона и камня. Через пять минут проворачиваю ключ в замочной скважине, распахиваю дверь и кричу, почти на грани истерики:
— Вань, я дома!
5. Глава 4. Надо валить
— Мама! — раздается восторженный визг. — Мама!
На меня налетает маленький ураган и чуть не сбивает с ног. Я подхватываю Ваню на руки, и он целует меня липкими губами, обнимает и утыкается носом в шею. Тяжелый стал. Скоро и не подниму этого ласкового лосенка.