— Ты меня обманывал…
— Не хотел грузить своими проблемами, — делает бесшумный шаг ко мне. — Мила, услышь меня.
— А стоило грузить! — рявкаю я и отступаю. — Вот прям в кафе тогда сразу сказать, что женат!
Он хватает меня, притягивает к себе, пытается поцеловать и валит на кровать, а его кусаю. Под его злой рык отталкиваю его, неуклюже сползаю с кровати на пол и вскакиваю на ноги:
— Не трогай меня! Я тебе верила… Какая я дура!
— Мила…
— Хватит с меня! — повышаю голос до истеричных и высоких ноток. — Разводится он! Ты так годами разводится будешь!
— Останься, Мила, — смотрит на меня темным взглядом и вытирает кровь под губой. — Я повторяю, я не лгал, когда говорил, что хочу быть с тобой…
— А я уже была готова съехать с общежития, — поправляю лямки рюкзака на плечах. — Я же в тебя влюбилась, Адам… У меня и мужчин до тебя не было… Я ведь заслуживала честности! Простой человеческой честности, Адам!
— Я понимаю…
— Понимаешь?! — перехожу на крик. — Так в те дни, когда мы не могли встретиться, ты у жены был, да?! Разводился? Раз за разом разводился? И ей на уши лапшу вешал, какой у нее прелестный носик, какие пальчики и какая она милая девочка?!
— Прекрати, — цедит сквозь зубы и садится на край кровати, глядя на меня исподлобья. — Я прошу тебя мне сейчас довериться, а после я тебе все объясню. Мила…
И я так хочу поддаться ему и поверить, но я отступаю?
— На этом остановимся.
Сердце сжимается в черную точку, после бьется о грудину надутым мячиком из плотной резины и раскалывается фарфоровыми осколками. Это конец. Глупо было верить в сказку, в которой я нашла свою половинку.
— Мила, — смотрит на меня серьезно и строго, — это твое окончательное решение?
— Да, — сипло отзываюсь я и дрожащими пальцами стискиваю лямки рюкзака. — Я так не хочу… не могу и не стану…
— Принято, — глухо отвечает он. — Тогда уходи. Сейчас я нуждаюсь в тебе, но раз ты не готова быть со мной, то не буду тебя держать.
Встает и выходит из комнаты. Я хочу кричать, чтобы выпустить из себя эту боль, которая разъедает сердце. Обманул. Вот так просто. Был со мной, а после возвращался к жене? Хватаю телефон с тумбы и спешно ретируюсь. В прихожей едва справляюсь со шнурками кроссовок, и слышу насмешливое:
— На прощание поцелуешь?
Поднимаю глаза. Стоит, привалившись плечом к косяку и криво улыбается. Цежу сквозь зубы: