— Пошел ты.
— Зря ты так, Мила. Нам же было хорошо.
Выбегаю на лестничную площадку, и в лифте меня накрывает. Я должна была остаться, довериться… Я теряю равновесие, хватаюсь за поручень и кажется умираю. Голова кружится, и я не разбирая дороги выхожу из лифта. С кем-то сталкиваюсь, спотыкаюсь о собственные ноги и чуть не падаю на лестнице перед входной дверью. Всего две недели, а сердце — в клочья.
2. Глава 1. Что у тебя нового?
Я едва успеваю отскочить от края тротуара, но черный внедорожник все равно окатывает мои капронки до колена грязными каплями.
— Гондон! — рявкаю я и швыряю стаканчик с кофе в его сторону.
Заднее тонированное стекло в разводах и жидкой молочной пене, а я молча наблюдаю, как машина резко паркуется в парковочном кармане. Я должна бежать, но я стою и жду героя, которому я задам трепку по первое число. Так-то я сдержанный человек, но меня сегодня бессовестно уволили.
Из внедорожника выскакивает молодой брюнет в светло-сером костюме. На лице с высокими скулами и черными бровями гримаса недовольства и злости. Отходит от машины, осматривает подтеки кофе и оглядывается:
— Обалдела, дура?
А я теряю дар речи, потому что… Потому что это он. Я не сразу его узнала, потому что он был моей личной войной, из которой я вышла покалеченная и вырвала из памяти его облик, но это точно он. Адам. Высокий, широкоплечий и надменный.
— Мила? — он медленно и удивленно моргает. — Ты, что ли?
— Ты меня окатил лужей, — хрипло шепчу я и приподнимаю юбку, в растерянности глядя на него. — У меня все ноги мокрые и грязные.
Опускает взгляд, заинтересованно вскидывает бровь, и я понимаю, что слишком высоко задрала юбку.
— Действительно, — на его лице расцветает хищная ухмылка. Поднимает глаза, и мне становится очень неловко под его прямым темным взглядом. — И чуток юбку задел.
Пять лет. И вот только перестала мне сниться его тень, как он материализовался передо мной. И меня берет дикая злость, что он весь такой при параде, красивый, а я в грязи перед ним. Сделаю вид, что не узнала. К черту его.
— Ага, — цежу сквозь зубы и юбку сердито оправляю. — Слепой козел!
С чувством выполненного долга разворачиваюсь, встряхиваю волосами, вскидываю подбородок и шагаю прочь. Страх смыкает свои челюсти у меня на загривке, когда “слепой козел” окликает меня насмешливым голосом: