— Да, это всё из-за моей удачи. Мне уже объяснили.
— Вы принимаете факт, что без вас мы не сможем одолеть демонов,
точнее, без вашей удачи?
— Угу, — с некоторым сомнением отозвался я. — Мне, кстати,
интересно, что с ними стало? Мы же тогда победили их короля, или он
и правда сбежал?
Мой вопрос советник проигнорировал, но задал свой:
— Вы истинно верите, что наш король — Мантикор Пятый — теперь
ваш полноправный владыка?
— Да, — ответил я твёрдо и невольно соврал.
А где та грань между служением и рабством? Я вырос немного в
другой системе и мог допустить наёмный труд за достойное
вознаграждение. Да, подобное и в моём современном мире нужно было
ещё поискать, потому что по симптомам капитализма обычно принято
ущемлять работника. Но «полноправный владыка», как по мне, звучит
уж слишком.
Аншрабат после череды скучных вопросов вышел за дверь, и
стражники последовали за ним. Я остался наедине со своими
раздумьями.
Здесь, в новом мире меня назвали героем, дали роскошный кров и
пятиразовое питание в покои. Сам король восхваляет меня и называет
надеждой всего королевства. Однако с каждым днём мне всё больше не
нравится такое положение.
***
Я сидел за столом, уставившись в книгу, но давно не читал. Буквы
расплывались перед глазами, превращаясь в бессмысленные пятна. В
комнате царила тишина, густая, давящая, словно пыталась задушить
меня.
Дверь открылась.
Молодая служанка с подносом в руках. На нём — блюда, достойные
короля: золотистый жареный цыплёнок, тонкие ломтики сыра, фрукты и
серебряный кубок с вином.
Она вошла легко, почти бесшумно в простом сером платье.
Лицо у неё приятное, даже красивое. Светлая кожа, чуть румяные
щёки, большие, добрые глаза. И эта улыбка — мягкая, искренняя. Она
не опускала взгляд, как большинство слуг, а смотрела на меня так,
будто действительно была рада видеть.
Это сбивало с толку.
— Ваш ужин, господин, — тихо сказала она и поставила поднос
передо мной. — Ешьте, пока не остыло. Моя мама говорила, что
остывшая пища даёт меньше сил.
— Спасибо, — с благодарностью ответил я.
Мой голос прозвучал хрипло от длительного молчания.
Она кивнула и принялась аккуратно раскладывать еду. Движения
плавные, почти грациозные. Я смотрел на неё и вдруг понял: она в
своём отношении ко мне выглядела живой. Настоящей. С первого дня
появления в этой комнате с подносом в руках и спокойной искренней
улыбкой на лице. Не как застывшие в броне охранники. Не как
советник-гэбист, прячущий свои намерения за каменной маской.