Почиталин округлил глаза, но спорить не посмел. Через пару минут
он вернулся, сопровождая невысокого, рано полысевшего мужчину лет
сорока пяти, в скромном, но чистом сюртуке. Лицо у Болотова было
умное, наблюдательное, но глаза бегали с нескрываемой тревогой. Оно
и понятно – привели его силой, да еще и на царскую кухню, где сам
царь, окруженный челядью, готовится что-то жарить. Картина
маслом.
— Андрей Тимофеевич?, – я протянул руку. Он неуверенно пожал ее,
бросая быстрые взгляды то на меня, то на пылающую плиту, то на
оцепеневших поваров. – Не удивляйтесь обстановке. Решил вот поваров
местных уму-разуму научить, как картошку жарить правильно. А то
принесли нечто непотребное. А вы, часом, не голодны? Сейчас и вас
угощу.
Не дожидаясь ответа, я велел достать картошку из воды, тщательно
обсушить ее полотенцем.
— Сковороду! Чугунную! И масла! Да побольше! Лучше заморского,
прованского, – скомандовал я поварам.
Те засуетились, мигом раскалили на дровяной плите тяжелую
сковороду, плеснули олея. Я подождал, пока он как следует
нагреется, до легкого дымка.
— А теперь вон отсюда все! – рявкнул я на челядь, когда выложил
на сковороду шипящую картофельную соломку. – И чтоб духу вашего тут
не было, пока не позову! У меня конфидентный разговор.
Повара и поварята испарились мгновенно. Мы остались вдвоем с
Болотовым посреди огромной кухни. Ну, не считая Почиталина, скромно
притулившегося у двери с неизменным блокнотом, да пары моих
телохранителей из людей Никитина, застывших у другого выхода.
Картошка аппетитно скворчала и начинала золотиться. Я ловко
подбросил ее на сковороде, переворачивая. Аромат начал наполнять
помещение. Болотов смотрел на все эти мои манипуляции с
нескрываемым изумлением.
— Присаживайтесь, Андрей Тимофеевич, – указал я на грубо
сколоченную лавку у стены. – В ногах правды нет. Поговорим. Я ведь
давно хотел с вами познакомиться. Еще в Оренбурге, а потом и в
Казани, имел я беседы с представителями вашего Вольного
Экономического общества. Люди дельные, но… теоретики по большей
части. А вы – практик. Человек, умеющий не только наблюдать, но и
делать.
Болотов присел на краешек лавки, все еще настороженный. Я
добавил в картошку нарезанный лук, все еще раз перевернул.
— Ваше Величество… Я простой управитель имением…
— Не скромничайте, Андрей Тимофеевич. Я наслышан о ваших трудах.
Вы человек, умеющий заглянуть в будущее. Наблюдаете за погодой,
ведете метеорологический дневник – вещь для нашего времени
неслыханная! Разводите картофель, помидоры – то, что станет основой
питания через сто лет. Но я уверен, вы умеете внимательно смотреть
не только в грядущее, но и в настоящее. Вот не поверю я, Андрей
Тимофеевич, что вы, человек мыслящий, наблюдательный, не понимаете,
какой вред наносит нашей природе, нашей земле и нашим людям
крепостное право!