Меня пугала и радовала мысль, что я бессознательно ищу свою жену в совершенно другом человеке. Радовала — потому что я пока не сошёл с ума и продолжал трезво осознавать свои мотивы. А пугала — потому что страх обмануться тоже имел место быть.
Я снова писал ей, писал в пустоту:
«Мия, хочу пронзать твоё тело, хочу давить тебя собой.
Открой рот. Шире. Шире. Ещё шире.
Я вставляю бамбуковую палку между твоих зубов. К её концам с двух сторон тянутся верёвки, которыми ты обвязана вокруг шеи. Ты лежишь на столе животом. Ноги зафиксированы у ножек. Руки — за спиной в гибкой верёвочной вязи, наподобие наручников. Мне будет удобно держаться за них, чтобы сильнее притянуть тебя к себе навстречу, когда я начну изматывать твоё тело, доводя и тебя, и себя до экстаза.
Чем меньше ненужных движений — тем чище удовольствие. Чем ярче эмоции, тем меньше слов они требуют. Можешь кричать, когда поймёшь, что уже не в силах сдерживаться. Нас всё равно никто не услышит. А тебя никто не услышит, кроме меня.
Я вхожу в тебя сразу до упора, почти без усилий, потому что всё твоё нутро только и жаждет проникновения — кипит, пульсирует, течёт, сжимается и разжимается, готовое поглотить целиком моё естество. Меня обволакивает тепло и туго возбуждённой тканью. Не будь ты настолько возбуждена, я бы тебя порвал. Однако с первого же толчка нас обоих захватывает ритмом глубоких скользящих движений. От переизбытка влаги твоё лоно издаёт пошлые чавкающие звуки. Словно потерявшие разум в голодном забытьи живые существа наши гениталии готовы жадно заглатывать друг друга снова и снова, требуя с каждым разом ещё больше напора, резкости, глубины…»
Продолжая набирать текст одной рукой, второй я одновременно мастурбировал. Напечатанные мною слова тут же оживали в воображении. Я видел, как наяву, чувствовал будто в реальности. Моя рука, неистово сжимающая член, была вагиной Мии, куда я вскоре сладостно кончил, на секунду потеряв сознание.
Я застонал, представляя, как моему низкому гортанному стону вторит нежный женский голосок.
— Чёрт…
Я снял очки, отдышался, достал платок. Сначала протёр окуляры от пота, затем лоб и переносицу. Потом дотянулся до одноразовых салфеток: промокнул ещё чувствительную голову пениса, убрал следы спермы с пальцев, а после — с края стола, куда они долетели от бешенного напора.