- Жизнь - суровый наставник, Юрий Викторович. Особенно вечная. -
Соломон вытер кровь с щеки тыльной стороной руки, улыбаясь все тем
же оскалом древнего хищника. Золотое сияние вокруг него плясало
неистово, но уже тускнело. - Позволите отправить вас на тот свет —
поучиться? - Не дожидаясь ответа, император снова ринулся в атаку,
превращаясь в смертоносный вихрь из ударов и ослепляющих вспышек
солнечной энергии.
Призрак Николая наблюдал, парализованный ужасом и мастерством
этой локальной битвы. Два монстра улыбались! Оба! Несмотря на
кровь, смертельный риск и травмы, они улыбались ледяными, хищными,
восхищенными улыбками гроссмейстеров, нашедших достойного партнера
в игре на уничтожение.
И Призрак… Призрак ненавидел Соломона лютой ненавистью за кражу
плоти и судьбы. Но видя, как этот древний демон в облике юного
пьяницы парирует, атакует, использует его хрупкое тело как
идеальное оружие против ледяного паука Империи… он чувствовал
дикое, горькое, унизительное восхищение. Он бы сгнил за неделю.
Спился. Погиб от ножа в темном переулке или яда в бокале. А
Соломон… он вел эту симфонию хаоса с дворянами, Рябоволовым и
улыбался.
Источник Соломона стал захлебываться. Золотое сияние погасло,
как перегоревшая лампочка. Его дыхание стало резким, хриплым, как у
загнанного зверя. Он отшатнулся, поставив блок, но это уже был жест
защиты, а не атаки. Юрий Викторович, заметив это, не нанес
последнего удара. Он просто… остановился. Замер. Вытер платочком
испарину на лбу, разгладил идеальную линию пиджака, смахнув
невидимую пылинку. Его дыхание было чуть учащенным, - единственный
признак усталости.
- Достаточно, - произнес мужчина. В его голос прокрались новые
нотки: не удовлетворение, а… уважение. - Диагностика завершена. Это
было крайне… познавательно.
Тишина после боя звучала громче любого салюта. Лабиринт вокруг
был изуродован: выжженные кусты, срезанные верхушки деревьев,
кратеры в земле, ледяные наросты на камнях. Два титана стояли среди
разрушений, дыша ночным воздухом, который пах озоном, гарью и
свежескошенной зеленью.
Но призрак-Николай понимал — теперь игра примет несколько иные
обороты. И он, заложник в собственном теле, будет лишь зрителем в
первом ряду.
***
Боль. Тупая, как валенок… Он разливалась по всему телу. Голова
гудела, как пчелиный улей, по которому врезали камнем. Источник был
опустошен до дна, его иссохшее русло обжигало меня изнутри.