Но адреналин еще пел в жилах, смешивая боль с диким, первобытным
кайфом. Это был хороший бой. Чертовски хороший! Этот Рябоволов
оказался глыбой, чья магнитуда была пока повыше моей. Но лишь пока!
Он не был умнее. Он не обладал таким опытом, как я. Сегодня мы
сыграли вничью. А завтра… завтра мы посмотрим чья возьмет.
- Глядите! - магистр резко повернул голову к шуму, доносящемуся
из-за кустов: крики стражников, лязг оружия. Рыльский, мой верный
пока что капитан гвардии, несся на помощь. - Нам нужно алиби, Ваше
Величество. Позвольте использовать мои приготовления...
Мужчина щелкнул пальцами. Раздался тихий, сухой звук.
Из тени кустов мгновенно, как по волшебству, выскочили трое.
Незнакомцы. Они были одеты в темные балахоны убийц. Все, вымазанные
с ног до головы… красным. Кровь, понял я по запаху. Густой, липкий,
отдающий железной стружкой, аромат. В лунном свете это выглядело
особенно натурально. Лица незнакомцев скрывали маски. Грубые,
деревянные, выкрашенные в белый цвет. Они могли быть кем угодно.
Повстанцами. Бандитами. Наемниками дворян. Кому что ближе.
- За мной! - гаркнул один из них, нарочито грубым голосом, и все
трое рванули прочь от нас, в глубь парка. Бежали они не как обычные
люди - их ноги едва касались земли, каждый шаг покрывал невероятное
расстояние. Магия ускорения. Холостые выстрелы из револьверов
рявкнули в воздух. Бах! Бах! Это добавило хаоса.
Рыльский ворвался на площадку, белый как его парадный китель, с
пистолетом наизготовку. За ним следовал десяток перепуганных
гвардейцев.
- Государь! Ваше Величество! Что случилось?! Кто стреляет?!
Пришло время надеть маску. Я тяжело вздохнул, и весь Соломон,
воин, стратег, древний маг, схлопнулся глубоко внутрь. На
поверхность всплыл Николай Соболев. Бледный, дрожащий, с огромными
испуганными глазами, с кровью на щеке, с выбитым дыханием. Я
схватился за руку Рыльского, как за спасательный канат.
- Лев Павлович! Ох, Господи! - запищал я. Мой голос вибрировал
мелкой дрожью. - Напали! Неизвестные! Злодеи! Хотели убить! Если б
не… не Юрий Викторович! - Я указал трясущейся рукой на Рябоволова,
который стоял чуть поодаль... - Он спас меня! Рисковал жизнью!
Такой герой! Такой верный слуга Империи! Надо… надо ему орден дать!
Самый большой! И самый блестящий! Срочно!
Магистр слегка склонил голову, в его глазах мелькнула холодная
усмешка. Но голос был нарочито почтительным: