По улицам шел поток людей. Одни спешили по своим делам, ничего не замечая вокруг, другие были заняты в телефонах, третьи – в своих мыслях. Все старались отстраниться от окружающего мира по определенным причинам, и их нельзя за это винить – все они были жертвами собственных желаний потребностей. Прогуливающиеся по улицам молодые семьи были переполнены легкой усталостью, еще не успевшей перерасти в нечто большее. Их дети спрашивали:
«Почему люди не ходят пешком, а ездят на машинах, ведь это так скучно?»
«Почему все взрослые такие серьезные?»
«Почему нельзя бегать по лужам, даже если очень хочется?»
Родители переглядывались с легкой улыбкой, после чего матери опускали взгляд под ноги, а отцы с важностью говорили, что, когда дети вырастут, они обязательно это поймут. Матери мечтательно улыбались в этот момент и утвердительно кивали.
Были на улице и такие, кто любовался видом вечернего города. Они смотрели по сторонам и чуть заметно улыбались, чем вызывали искреннее непонимание у основной массы людей. Они останавливались, когда небо двигалось, и продолжали идти, когда оно замирало. В их глазах были огоньки, и они были полны рассвета, когда вокруг был закат.
Весело шагающий мальчик прыжками преодолевал преграды из опавших листьев и мутных луж. Он уверенно двигался вперед и думал, наверное, о предстоящем дне, который, возможно, принесет ему новое счастье. Он не думал, что может быть по-другому, ведь он не думал как взрослые, которые только и ждали, когда их красиво выстроенный мир вновь падет. Они хоть и с опаской, но ждали, когда их вывернет наизнанку. Когда по ним проедет каток, выжимая остатки хороших эмоций, и уверенно сольет их в пучину воспоминаний. Когда опустошение заполнит их разум и заставит просыпаться с единственным желанием – чтобы все произошедшее оказалось лишь сном. Когда, проснувшись посреди ночи, они будут устанавливать в голове связь между сном и явью, снова и снова возвращаясь к одной и той же ужасающей реальности.
Ничего.
Это скоро пройдет.
Как и каждый раз.
Достаточно лишь немного подождать.
И ты снова готов к новому удару.
Все плыли в едином кипящем потоке жизни мимо места, где жизнь замирала. Мимо окна, где человек, склонившись над угасающей лампой, запивал алкоголем таблетки, призванные бороться с болью. Болью, которую невозможно заглушить, как и невозможно понять. И даже тот, кто испытывал такие чувства, скорее всего, уже давно забыл, каково это, и, скинув траурный наряд, радостно побежал встречать новый день.