Вмиг отвлекаясь от тяжёлых дум.
«Ужель тебе не нравится сравненье?»
«Жизнь наша есть дороги полотно,
Поэта строки, в коих откровенье
Тебе судьбой Всевышнего дано —
Суметь постичь те истины, что кто-то
Не может ещё чувствовать и знать».
«Моей души извечная забота —
В подлунном мире всё вокруг познать.
Тревожит разум чуткий жажда знаний.
Я всё про всё, монах, узнать хочу».
«Поверь, осуществления желаний
Своих достойна, дева, ты. Свечу
Любви в тебе зажёг, скорбя, Всевышний.
Не погасить вовек её огня…
На этом жизни празднике я лишний…»
«Зачем, монах, ты мучаешь меня?
Зачем душе моей напоминаешь
О сердцу дорогом мне вновь и вновь?»
«На случай, если так и не узнаешь,
Какая есть она, твоя любовь!»
«Я ей дышу. Себе не представляю
Жизнь без нее». «Поверь, мой ясный свет,
Я не о том». «Ну что ж, я понимаю…
Мне нечего сказать тебе в ответ».
«Не нужно слов! Мне всё уже сказали
Твои, как дождь, печальные глаза,
На бледных щёк скорбящие скрижали
Жемчужиной упавшая слеза».
И, покачав главой седою, странник
Руки моей коснулся невзначай:
«С тобою будет скоро твой избранник,
Моя родная. Больше не скучай!
Ну, мне пора. Уже явился гений,
Чтоб отвести с собой тебя туда,
Где сердца пыл творит стихотворений
Бессмертных строки». «Это не беда,
Ещё немного коль поговорите», —
Промолвил гений скромно, подойдя.
«Мне в путь пора, увы. Меня простите…
Хочу, однако, прежде, уходя,
Напомнить тебе вкрадчиво, мой гений,
Чтоб ты от бед и впредь её берёг,
Переживаний, глупых огорчений».
«Беречь я буду», – тихо дух изрёк,
На миг коснувшись плеч моих устало
Своей на тень похожею рукой.
И тут монаха-призрака не стало
Больше под неба тихою рекой.