Этот странный сон снова рассеялся в
одно мгновение, когда я посмотрел на свое неподвижное тело. В этой
ванне я машинально попытался пошевелиться, но не смог. Ни один
мускул не отреагировал на мою команду. Меня охватила волна
раздражения — на себя и на окружающих.
Но, заметив Рейвен в том же кресле,
я собрался с мыслями и переключился на её занятие. Оказалось,
Рейвен вдохновилась легкостью, с которой Аврора создавала свои
картины. С карандашом в птичьей лапке она пыталась что-то
нарисовать, прикусив язык от старания. В то время как рядом лежали
сломанные карандаши, и когда она не рассчитала силу, раздался тихий
хруст. Рейвен вздохнула и взяла новый карандаш.
Вскоре та закончила рисовать домик с
солнышком и довольно схематично нарисованного меня, буквально
нацарапанные руки и ноги с круглой головой, что с улыбкой гладит
черную птичку, довольно детский и, несмотря на один черный цвет,
тот показался мне довольно теплым и полным надежды, от чего я
выдохнул, подавляя эту кипящую внутри горечь и раздражение.
Переведя взгляд на Аврору, которая
вошла с подносом и, заметив, что я не сплю, спокойно мне
улыбнулась, поставив его на столик и сделав книксен, что стал
только плавнее и идеальнее в ее исполнении, невольно обращая
внимание на ее ноги, ощутив некоторое любопытство, передал ей
мысль.
— Можешь приподнять платье? Я хочу
посмотреть, как функционируют и выглядят твои ноги. — чисто из
интереса, поскольку вроде бы ее лицо, шея с грудью покрыты довольно
похожим на кожу материалом, и интересно, ноги тоже им покрыты или я
увижу сплошные механические конечности.
Аврора, не прекращая улыбаться, и,
ухватив подол платья, немного приподняла его, оголяя босые стопы.
Те были также не покрыты синтетической кожей, та приподняла ногу,
чтобы мне лучше всё было видно, на самой подошве было что-то
наподобие силикона, что сливался с механическими частями.
Очень сложная конструкция частей,
крайне сильно напоминающая человеческую стопу, с множеством
косточек, что делали ее такой подвижной. Кивнув, что я увидел
желаемое, та с не сходящей с лица улыбкой вернула ножку под подол
своего готического платья.
— Интересно. Можешь теперь показать,
как выдвигается стальная леска и что ты можешь с ней делать, —
подумал я, от чего Аврора, кивнув, продемонстрировала, как из
примерной подушечки фаланги ее механической руки выдвинулась
довольно тонкая леска, что с тихим шелестом протянулась примерно на
метр, и та спокойно могла той управлять, легко заставляя ее
изгибаться, изображая простейшие фигуры.