Да, вчера я отвесил ей пиздюлей, но это просто ничтожное выражение моих эмоций. Я не понимаю, куда смотрел ее драгоценный Захар, когда она искала приключений на свою задницу.
Год назад она показывала бараньи рога почти так же, как в данную минуту, но все же по-другому. Была уступчивее? Со мной, и не только. Со своими дружками тоже.
Сейчас она сверкает глазами так, будто готова за собственную точку зрения до отключки царапаться, но и я извиняться не собираюсь, потому что прав. Так что смотрю на нее в упор через разделяющий нас кухонный островок.
Зараза.
Этот розово-кукольный прикид обманчив, как мираж в пустыне, но меня все равно от него штырит. Ей так идет, что у меня во рту собирается слюна.
Шмякнув на стол большой пакет со льдом, Полина бросает:
— Спасибо за машину. Не пришлось вызывать эвакуатор.
— Не за что. Помочь? — наблюдаю за тем, как кухонным молотком она колотит по пакету, дробя лед.
— Что будешь пить? — игнорирует мой вопрос.
— Я за рулем.
— Здесь есть лимонад.
Исподлобья всматриваюсь в ее лицо.
Я понятия не имею, что в ее голове творится. Она на меня не смотрит. Опустив глаза, сосредоточенно распихивает лед по коктейльным бокалам, и на ее щеках тени от ресниц.
Ей приходится ими взмахнуть и все же на меня посмотреть, потому что я молчу. Скосив глаза, разглядывает дверь за моей спиной. Я тоже на нее оборачиваюсь, и возвращаю взгляд обратно с кислой усмешкой.
— Лимонад подойдет.
Кулаки в кармане трещат, пока в очередной раз мирюсь с тем, что у нее есть парень, с которым ей хорошо.
— Что ты тут делаешь? — спрашивает с претензией.
— Я тебе мешаю? — мой вопрос звучит жестковато. — Если так, то больше здесь не появлюсь.
Крылья ее носа пляшут, губы поджимаются, но моя гордость не в состоянии заткнуться. Если мешаю, таскаться за ней по мажорным тусовкам, как кобель страдающий, я не стану.
— Мешаешь? — злится она. — Думаешь, я считаю, что тебе здесь не место? Ну, ты и дурак!
Напрягаю желваки.
— Я так не считаю, — отвечаю мрачно.
— Именно так ты и считаешь. Всегда считал.
Тишина вокруг нас звенящая.
Я не могу сочинять вранье, даже для того, чтобы сгладить ситуацию. Она права, и в этот раз, заткнувшись, смириться с правотой должен я.
— Я прошу прощения, если чем-то тебя обидел, — говорю с дебильным хрипом в голосе. — Год назад.
— Ты обижал меня постоянно, — отвернувшись, она распахивает холодильник и начинает доставать оттуда бутылки. — Ты мне не мешаешь. Можешь делать все, что хочешь. Мне вообще на тебя плевать.