— Черт… — шиплю, поранив палец о вакуумную упаковку мясной нарезки.
Бросив ее на стол, подношу ранку к губам, понимая, мне тоже нужно в воду. Солнце припекает кожу так, что на ней останутся ожоги. Но не могу сдвинуться с места. Я будто вросла в песок у себя под ногами.
Внутри меня землетрясение, которое накатывает волнами. От этих толчков на шее испарина, а в голове бардак.
Он что, был в армии?
Все это время? Весь год?
Мне все равно. Это ничего не меняет.
Я люблю Захара. Да, люблю! Пусть он смотрит на некоторые вещи потребительски, только через призму собственных интересов, и иногда меня это злит, но это не делает его плохим человеком. Просто он не привык тратить время на обдумывание вещей, которые не касаются его лично, он точно знает, что главное в жизни — это близкие люди. У него отличная семья, и да… он хочет, чтобы я стала ее частью…
Это терзает меня особенно сильно именно сейчас, когда из ниоткуда возник тот самый человек, рядом с которым я чувствовала себя так, будто дома. Чувствовала, как никогда в жизни!
К черту. К черту его!
— Можно мне воды… — слышу тонкий голос рядом и поворачиваю голову.
Варя Матвеева смотрит на меня из-под своих пушистых черных ресниц глазами того же насыщенного карего оттенка, что и у ее старшего брата. Ее черные волосы собраны в мокрую косичку, ярко-зеленый купальник очень ей идет.
— Сейчас… — хватаю из сумки-холодильника бутылку, чувствуя, как под кожу иголками забираются воспоминания.
— Я тебя помню, — говорит она тихо. — Ты Полина.
В груди укол.
Плещу воду в стакан, улыбаясь, и отвечаю:
— Я тебя тоже помню. Ты Варя.
Она улыбается, демонстрируя ямочки на щеках и отсутствие переднего центрального зуба.
— Хочешь есть? — спрашиваю, пока она пьет.
— Угу… — кивает, захлебываясь.
Начинаю копаться, вскрывая нарезку и хлеб. Быстро сооружаю для Вари сэндвич, но роняю его на тарелку, когда слышу раздраженный голос за спиной:
— Мне тебя что, к себе веревкой привязать?
Антон бежит к нам, стряхивая с кистей своих рук воду.
— Я только попить отошла… — лепечет ему Варя.
Он возвышается над ней всем своим ростом. Над ней и надо мной тоже. Мокрые шорты прилипли к его ногам, край одной штанины уполз вверх, оголяя каменные мышцы бедра, которые напрягаются от движения.
— Я сказал никуда от меня не отходить. Никуда, Варя. Больше не возьму тебя с собой, — сверлит он глазами ее маленький лоб.