Покорнейше доношу:
В принадлежащем мне по купчей крепости доме, находящемся по
улице…, а ранее принадлежащий помещице Костромской губернии Анне
Сергеевне Пелетиной и купленный мной 29 июня 1826 года
…
Самовольно не платя платы проживает мещанка Марья Ивановна
Толобуева с семьёй.
…
Не имея с нею ни письменного договора, ни устного дозволения,
нахожу её пребывание в доме моём беззаконным и нарушающим право
собственности.
Прошу Ваше Благородие:
Повелеть произвести выдворение означенной Марьи Ивановны из
моего владения с помощью квартального надзирателя.
В случае сопротивления — подвергнуть её задержанию по
полицейскому порядку.
Купчая крепость прилагается.
В уверенности на защиту законов и порядка имею честь быть с
совершенным почтением
И подпись:
Алексей Алексеевич….
Июля … дня, 1826 года
Дом 14, Никольская улица.
Пока отставной помощник прокурора строчил жалобу, я неспешно
перелистывал книги, коих у пенсионера оказалось изрядное
количество. Такой библиотеки я ещё ни у кого здесь не видел. Теперь
понятно, отчего Филимон Сергеевич — человек далеко не глупый —
нужду в деньгах терпит. Всё на книги уходит!
Денег он с меня, к слову, взял прилично — трёху. Столько же, по
его словам, пойдёт на пошлину в суд. А ещё рублей до десяти возьмет
адвокат — не самому же мне в суд идти.
Ну, это — если жиличка заартачится и выселяться не захочет. А я
всё ж лелею надежду, что мещанка с дворянином ссориться не станет —
не та у неё весовая категория. К тому же в годах она уже. Как бы
вообще не померла та самая «лицейская подруга» Аннушки к моменту
вручения жалобы — переписывать ведь придётся… Тьфу! Эким я
бессердечным делаюсь. Три рубля мне, выходит, жальче, чем
тётка!
Из Ростова мы направились в Переславль-Залесский, но опять до
города не дотянули — заночевали на почтовой станции, вернее, в селе
Новом. По привычке ожидал каких-нибудь событий, но ночь прошла
спокойно. Никаких происшествий не поджидало нас и в Переславле. Ну
и славненько! Мне эти волнения ни к чему. А что действительно нужно
— так это карету менять. Моя, хоть и рессоры имеет, но жестка в
тряске, и плавности хода нет.
Как по мне, город, где мы заночевали, — побольше Ростова будет,
хоть тот и зовётся Великим. Но Переславль куда как оживленнее
выглядит: улицы гудят, народ — вперемешку с гружеными телегами,
повсюду бойкая торговля. Жизнь здесь будто через край льётся — всё
шумит, движется, аж в глазах мельтешит.