Что такое драконьи двадцать? В этом возрасте юные дракониры только пробуют свои силы в поступлении в Академию, оборачиваться еще никто не умеет. Даже наш брак имел статус помолвки. Мы жили в одном доме, ели за одним столом, учились с одним учителем, но не смели коснуться друг друга.
До исполнения двадцати пяти лет запрещалось скреплять магические браки на ложе, в лучшем случае это было просто опасно. Бывали случаи, когда Истинные, не утерпев, разрушали связь, не сумев удержать магию. Они калечились из-за нее или калечили друг друга. Ходили слухи, что прабабка нашего императора сожгла своего Истинного, потому что сочла традицию двадцатипятилетия сказочной и необязательной.
— Раньше любила.
С вызовом подалась вперед, уставившись Тео в лицо, с упоением отслеживая мимолетные эмоции. Растерянность, шок, обреченность. Похоже, новая Эльене, лишенная Виладжо нравилась ему куда меньше, чем та, которая заглядывала ему в рот и была готова целовать следы сапог.
Но это неважно. Главное, чтобы мне она нравилась.
Я отрыла рот, намереваясь изречь еще какую-нибудь доводящую Теофаса до бешенства гадость, но тот с силой сжал меня за плечи и поцеловал. Хотя на поцелуй это походило так же мало, как нападение дикого бизона напоминало полет лебедей. Он жарко атаковал мой рот, сжимая плечи, полностью заперев меня в чертовом кресле и не давая шелохнуться. Это было почти больно, но я терпела. Сколько лет я мечтала о таком поцелуе? А он оказался болезненным и жестоким.
Теофас, словно почувствовал, сменил тактику, нежно скользнув языком по израненным губам, уже не сжимал руки так сильно. Уговаривал, ласкал. Желание прострелило привыкшее к аскезе тело, и вот тут-то я испугалась по-настоящему. Столько лет я ложилась далеко за полночь, а вставала до рассвета, что организм, видимо, от отчаяния перешел в режим энергосбережения. Такие естественные для драконов порывы, как близость, ласка, мимолетное прикосновение, во мне полностью застыли. Атрофировались. А Тео простым прикосновением губ разбудил их снова.
— Любишь, — Тео оторвался от меня с торжествующей улыбкой победителя. — Жить без меня не можешь.
Я вскочила и отвесила ему со всей силы пощечину. А после еще одну. Я бы и третью залепила, но Тео даже не отшатнулся, продолжая смотреть на меня все с той же высокомерной улыбкой.