— Семья Виладжо? — мой мучитель перевел взгляд куда-то в сборище людей, из которого неохотно выступило несколько человек.
Отец с одутловатым лицом, со вкусом и дорого одетый, мачеха в сверкающем алом платье и юная красавица с ангельским лицом. Сводная сестра смотрела прямо на меня, в упрямо сжатых губах, в прищуренном взгляде читалось странное удовлетворение. Ей явно было по душе положение, в котором я оказалась.
— Наша дочь совершила немыслимое преступление, — отец чуть ослабил шейный платок, взгляд по-заячьи метался вдоль залы, не находя пристанища. — Клан Виладжо не желает брать ответственность за нее, клан Виладжо полностью одобряет действия Вашего Высочества.
В груди вспыхнула застарелая боль. Пока была жива мама, мы оставались близки, отец брал меня на охоту, увозил из дворца под предлогом практик на старую драконью гору. После маминой смерти мы не виделись два года, вместо него приезжала бабка, старая вейра Аго, и рассказывала, как сложно отцу справиться с потерей. Хотя весь двор судачил, что он привел молодую любовницу в день смерти жены.
Когда мы увиделись вновь, мачеха уже родила и начала выходить в свет. Она ревниво рассматривала мои драгоценности и золотое кружево, перебирала магические камни в шкатулках, умоляя достать похожие. А еще через год отец взял у меня денег на ремонт Гнезда. После этого семья виделась со мной, только чтобы просить и требовать.
Я давно знала, но больно было по-прежнему.
— Мне исполнилось семь лет, когда обнаружили нашу связь, я ее не подделывала, — сказала совсем тихо, чтобы услышал только он.
Тео равнодушно пожал плечами.
— Моя магия ладит со многими, в том числе и с твоей. Ты не моя истинная. Ты просто одна из многих.
— Но наша связь подтверждена! — взмолилась я шепотом, ненавидя себя за просительный тон. — Можно разорвать брачные руны, но судьбоносная связь нерушима!
Его Высочество медленно повернулся, на идеальном лице не дрогнул ни единый мускул, только огненный взгляд прошил меня, словно иглой. Нет, сотней, тысячей игл.
— В мире нет ничего нерушимого. Силой, данной мне, я уничтожу порочную связь, связавшую наши судьбы, — он развернулся в сторону темных проулков колонн. — Вносите!
Два прислужника в темных длинных одеяниях внесли постамент с крупным стеклянным шаром. Тот горел и переливался играющими внутри молниями в миниатюре, будто заключал в себе бурю.