Я замер у парапета восстановленной башни, пальцы непроизвольно
сжали холодный камень. Ветер трепал волосы, принося с пустошей
запах прелой листвы и чего-то металлического — будто кто-то точил
клинки за лесом.
— Будем ждать? – Спросил Елисей.
Я повернулся к Мурану, который уже нетерпеливо переминался с
ноги на ногу, его могучая ладонь не выпускала рукоять топора.
— Собирайся, поедем вдвоем, — сказал я. — Открыто, как подобает
воинам.
Муран оскалился в ухмылке, обнажив желтоватые клыки:
— Согласен.
Мы направились к лагерю, где под навесом стояли лошади.
По мере приближения к лагерю странных пришельцев я различал все
больше деталей:
Круглые войлочные юрты, расставленные в идеальном порядке.
Дымчатые костры, над которыми висели котлы с ароматным мясом.
Стройных лошадей невиданной породы с узкими мордами и длинными
гривами.
Нас заметили еще на подъезде. Десяток всадников в меховых
накидках выехали навстречу, но оружия не обнажали. Их лица,
скуластые и узкоглазые, не выражали агрессии — лишь настороженное
любопытство.
— Стой! — крикнул я, поднимая открытую ладонь.
Мой конь фыркнул, когда передний всадник приблизился. Это был
седой мужчина с лицом, изрезанным морщинами, как старым картой. На
его груди болталась амулет из волчьего клыка.
— Я Тархай, — сказал он хриплым голосом. — Вождь ульгерского
племени. А ты, вижу, тот самый Зоран, о котором шепчут ветра.
Муран насторожился, но я слез с коня, демонстративно оставив меч
в ножнах:
— Ветра говорят правду. Мы пришли с миром.
Тархай жестом велел своим людям отступить:
— Тогда раздели с нами трапезу. У нас есть что обсудить... и против
кого объединиться.
Войдя в лагерь, я понял — это не враги.
Женщины помешивали котлы, бросая на чужаков быстрые оценивающие
взгляды. Старики сидели у огня, нанизывая на нити сушеные
ягоды.
— Ваш князь, — Тархай плюнул в костер, и пламя на мгновение
вспыхнуло синим, — перекрыл наши торговые пути. Запретил караванам
проходить через свои земли.
Он протянул мне рог с кумысом. Напиток пах дымом и степными
травами.
— А теперь, — вождь прищурился, — он посылает своих людей
грабить наши стойбища.
Муран хрустнул костяшками пальцев:
— Знакомый почерк.
Я сделал глоток терпкого кумыса, чувствуя, как он обжигает
горло:
— Что вам нужно от нас?
Тархай улыбнулся, и его глаза исчезли в паутине морщин: