– Теперь будет месяц дуться, –
сообщила мне чародейка, как только я уселся напротив нее. – Не
меньше. Она очень, очень славная девочка, но до невозможности
упертая. Или так – или никак, понимаешь? Максимализм, возведенный в
принцип. Я до сих пор поражаюсь тому, как Нифонтов за годы работы с
ней с ума не сошел.
– Побольше поплачет – поменьше
пописает. – Я положил на кусок хлеба ломтик колбасы.
– Женя – и будет плакать? – губы
Виктории тронула улыбка. – Не надейся, такого не случится, это не
из ее сказки. Да и вообще ты про нее с этой минуты можешь забыть,
она больше к тебе никогда не придет и не позвонит. Ты ее
предал.
– Я?
– Ты, – подтвердила девушка. – На
самом деле, ничего такого не случилось, просто мужчина и женщина
провели вместе ночь без каких-либо перспектив на будущее, это
обычное дело. А для нее это предательство, которое нельзя прощать.
Детство из нее ее не ушло окончательно, понимаешь? Меня, если
честно, всегда это немного беспокоило, я даже Ровнину советовала
снять ее с оперативной работы. Она не различает линию риска, для
нее адреналин и действие стоят на первом месте, а это верный путь к
смерти. Олег Георгиевич, правда, меня не послушал, сказал, что
раньше или позже она перебесится.
– Значит, без перспектив, – произнес
я. – Жаль. Правда – жаль.
– Это единственный возможный вариант,
– не стала уходить от темы Виктория. – Ты ведьмак, Саша. Если
Мезенцева по своему прекраснодушию на что-то и надеялась, то я всё
же реалистка, потому прекрасно осознаю, что данный путь ведет в
никуда. Родион, благодарю вас за завтрак.
– На здоровьичко! – пискнул мой слуга
из-под раковины.
Смартфон подал голос, но вместо
ожидаемого абонента «Такси «Комета»» на экране высветился номер
Вагнера.
– Петр Францевич, – ответил я, и
Вика, уже было почти ушедшая в комнату, остановилась. – Доброе
утро.
– Доброе, Александр, – невесело
произнес владелец клиники. – Подумал, что вам будет интересно
узнать о том, что сегодня ночью Руслан Арвен умер.
– Если честно – не очень, –
равнодушно произнес я. – В первую очередь потому что другие
варианты были невозможны.
– Я был рядом с ним, когда это
случилось, – почти шептал в трубку собеседник. – Не знаю, что он
видел перед самой смертью, но это было очень, очень страшно. Такое
ощущение, что он пытался от кого-то спастись. Руслан – сильный
человек… Был. Даже в таком состоянии он пытался бороться с тем, что
за ним пришло, но проиграл. Еще он бормотал что-то на своем языке,
кого-то звал, имена разные называл.