– Достойно уважения, но это все не
имело смысла. Он проиграл войну за свою жизнь куда раньше. –
Осознав, что именно хочет от меня услышать Вагнер, я решил его
успокоить. – И не волнуйтесь, Петр Францевич. То, что забрало жизнь
вашего пациента, не осталось в клинике, и более таких смертей ждать
не стоит. И вам лично тоже ничего не угрожает. Это же не атомная
бомба, право слово.
– Спасибо. – По голосу было слышно,
что врачу стало куда легче. – Да, вот еще что… Тут приезжал отец
Арвена, разговор с ним вышел крайне нелицеприятным. И вас он тоже
поминал недобрым словом, имейте в виду.
– А меня-то за что? – удивился я.
– Вы последний из врачей, которые его
смотрели, – пояснил Петр Францевич. – По его логике, именно вы во
всем и виноваты. Разумеется, на пару со мной. Так что вы уж
поосторожней будьте. Мало ли что. Я им ничего про вас не стал
рассказывать, но Москва город маленький, а возможности семейства
Арвенов не так уж малы. Захотят – найдут.
– Ну-ну, – хмыкнул я. – В этом случае
данное семейство уменьшится еще на пару человек, вот и
всё.
– Права была Яна – с вами лучше
дружить и договариваться, чем пытаться чего-то добиться силой, –
пробормотал Вагнер и повесил трубку.
Ну да, конечно. Только для осознания
данного факта мне его супругу сначала пришлось отдать на забаву
одной из сестер-лихоманок.
Кстати – надо будет попросить Олега,
чтобы тот через пару-тройку неделек Вагнера хорошенько пуганул. К
примеру – лежит тот в ванной, в кораблики играет или пузыри
пускает, и тут из-под воды рука высовывается, машет указательным
пальцем и голос жуткий голос ему сообщает:
– Помни про должок.
Вряд ли Петр Францевич смотрел наши
старые фильмы-сказки, потому аналогию не проведет. А как средство
устрашения это сработает отменно. Я бы испугался.
– Готов? – жадно уточнила Виктория. –
Да?
– Испустил дух в муках и смраде, –
подтвердил я. – Если тебе интересно – мара сдержала слово. Перед
смертью Арвен называл какие-то имена, думаю одно из них было
«Герман».
– Я довольна, – чуть обмякла
Виктория. – Только теперь внутри меня как-то совсем пусто стало.
Жить незачем.
– И эта женщина еще в чем-то пытается
обвинить Мезенцеву, – фыркнул я. – Такую дурь даже Женька не
выдаст. Самой не совестно?
– Нет, – прислушавшись к себе,
сообщила Виктория. – Не слишком. Телефон звонит, такси, скорее
всего, пришло.