– А если бы ваш ребенок потерялся, вы бы тоже сидели развалившись и разгадывали кроссворды? – Киваю на газету у него на столе. Мужчина недовольно вздыхает и разворачивается к коридору.
– Субботина, зайди сюда.
Я оборачиваюсь на Эда, он внимательно смотрит на нас. Да, Барби, не всегда куколка, иногда в ней тоже просыпается скорпион.
– Да, – перед нами появляется приятная девушка в форме. – Здравствуйте, что случилось?
Рома спокойно, без лишних эмоций пересказывает все теперь ей. Я отвлекаюсь на девочку.
Присаживаюсь перед Машей. На этом наши пути разойдутся. Ее вернут родителям и все будет хорошо.
Но эта ее грусть и растерянность в глазах подкупает. Я снимаю рюкзак и достаю оттуда мишку, которого везла племяннице. Кажется, что тут он сейчас важнее. Эд опускается рядом, помогает.
– Держи, его зовут Тедди, он останется с тобой, чтобы тебе не было так грустно.
У Маруси глаза загораются, а когда улыбается во рту показываются белые молочные зубки.
– Спасибо, - хорошо выговаривает каждую букву.
– Ты останешься с тетей, она найдет твою маму. Хорошо?
Малышка улыбается шире и кивает. Такая славная.
– Я оставлю вам свой номер, – девушка улыбается Роме и игриво проводит кончиком языка по верхним зубам. – Перезвони мне вечером, я расскажу, что с ребенком.
Рома прячет записку в задний карман брюк, забирает свой зонт-трость и разворачивается к нам.
– Ну, все, Варя, мы тут больше ничем не поможем, идем.
Киваю… Не хочется, но он прав…. Как бы я ни хотела забрать малышку, но мне никто не разрешит. У нее есть родители, просто она такая маленькая и что-то перепутала.
Девочка смотрит на меня большими глазенками. Маленькая, беззащитная, одна. Сделала бы что-то для себя, но ничего не может. И не сможет, пока не вырастет.
Выдыхаю.
Да и когда вырастет, за ней еще будут “присматривать”.
– Не теряй мишку.
Быстро выдыхаю, поднимаюсь, надеваю рюкзак, беру в руки сумку. Выходим.
Молча идем в сторону выхода.
В огромных панорамных окнах вижу, как по взлетной полосе разгоняется огромный белый самолет. Отрывает шасси. Набирает высоту. Всех этих людей уносит куда-то далеко, а сердца, которые их ждут, остаются на земле.
– Давай, я помогу, – теплые пальцы обхватывают мои, ладонью накрывает мою и нагло сжимает. Опускаю на наши руки взгляд. Это Рома самовольничает.
– Я сама, – пытаюсь освободиться, но он держит.