Сделав глубокий вдох и затем медленно-медленно выпустив воздух из легких обратно, она переступила с ноги на ногу. Не открывали до страшного долго, и ожидание лишило Дашу последних крох душевного равновесия.
Наконец, с той стороны металлической двери заскрежетали замками, и спустя секунду подъезд озарило теплом домашнего освещения. На пороге стоял Артем Муратов и очевидно не понимал, по каким причинам вынужден уже три дня подряд видит дочь своего врага.
— Опять ты? — искренне удивился он. — Не думаешь, что ты как-то зачастила?
— Я... — едва начав говорить, Даша была вынуждена умолкнуть: горло свело спазмом, и несколько мгновений она боролась с внезапным онемением голосовых связок, неподвижно уставившись на хозяина квартиры, по-прежнему стоявшего на пороге.
В пустоте этого секундного ступора ее мозг продолжал обработку поступающей информации, безучастно отмечая окружающую обстановку и внешний облик встретившего ее на пороге Артема Муратова. Его влажные и оттого чуть вьющиеся на кончиках волосы, перекинутое через шею махровое полотенце, серую ткань местами прилипающей к его груди футболки, свободные спортивные штаны — все в нем ярко напомнило Даше, насколько ее здесь не ждали.
Артем наблюдал за ее затруднениями, вздернув бровь, и, похоже, не догадывался, в каком состоянии она на самом деле появилось у него на пороге. Впрочем, спустя лишь пару секунд выражение его глаз вдруг резко переменилось, став из забавляющегося напряженным и озадаченным, а затем, одну короткую вспышку озарения спустя, злым:
— Это что? — спросил он требовательно. Даше потребовалось проследить за направлением его взгляда: сумка. Она совсем забыла об оставленной у ног спортивной сумке.
— М-мои вещи.
— Вещи, — повторил он, будто не совсем доверяя услышанному.
— Д-да.
— И что здесь делаете ты и твои вещи?
Впервые в жизни Даше довелось понять, что значит «одолела немота». Мысленно решая заговорить, она тем не менее не могла даже беззвучно пошевелить губами, словно весь ее речевой аппарат схватил паралич. Слезам, однако, ничего не мешало, и те уже катились у Даши по щекам напоказ Муратову.
— Понятно, — протянул он досадливо, не дождавшись словесного ответа на свой вопрос. — Заходи уже, — он сделал шаг в сторону и тут же был вынужден раздраженно заметить: — Заходи, сумку я сам возьму.