Сила, удерживающая меня, внезапно исчезла, и я полетел вниз,
едва не подвернув себе ногу при приземлении. А кинетик рухнула на
колени и разрыдалась.
Я решил дать ей возможность выплакаться и немного прийти в себя,
поэтому ничего не стал ни делать, ни говорить, а просто сел,
прислонившись спиной к стене, и закрыл глаза.
Плакала она долго, но постепенно слёзы заканчивались, и
всхлипывания стали сходить на нет.
– Хочешь поговорить? – спросил я, когда посчитал, что она уже
успокоилась, – в друзья не навязываюсь, но мы в одной лодке, можем
пока что держаться вместе, пока не разберёмся, что здесь к
чему.
– Да пошёл ты! – она резко встала, размазала по лицу слёзы и
размоченную ими грязь, после чего решительно зашагала по
коридору.
– М-да! – вздохнул я, глядя ей вслед, – и кто это сказал, что у
Алисы сложный характер?
Я поднялся и не спеша пошёл следом. Если ей так хочется, пусть
идёт впереди и разведывает дорогу. Хотя мы же не должны быть в
лабиринте. Нас, вроде как, выпустили на свободу, а значит, где-то
этот коридор должен закончиться и мы попадём в руки к хозяевам
этого места.
Я был далёк от мысли, что всё уже позади. Вопросов в этой
ситуации было пока что значительно больше, чем ответов. Волан де
Морт вовсе не обязательно должен быть хорошим парнем. Впрочем, как
и плохим. Поживём, увидим. Думаю, что ждать осталось недолго. Скоро
всё встанет на свои места.
До двери, которая находилась на другом конце коридора, кинетик
дошла первой, и, не колеблясь ни секунды, легкомысленно распахнула
её. И тут же пространство наполнилось музыкой, ярким светом и
какими-то завываниями, в которых можно было с трудом распознать
песню, только не из нашей культуры, а из… в общем, из чьей-то чужой
и экзотической. Но ритм читался очень чётко, и, скорее всего, это
было что-то африканское.
Сквозь дверной проём я увидел, как кинетика окружили девушки в
бикини… ну или не в бикини… на них было что-то вроде набедренных
повязок из травы. Верхняя часть уже больше походила на купальник,
но тоже была декорирована травой. На головах у всех были венки, они
крутили бёдрами в такт музыке и пели, если это звукоизвлечение
можно так назвать.
Ещё длинные венки висели у них на шеях, и один такой же был тут
же водружён на кинетика. Та несколько растерялась от происходящего
и стояла, покорно принимая то, что происходит вокруг.