Гусар Ряха конвоирует меня на кухню, пытаясь
возражать, когда я тяну за собой Беляну:
— Про сестру твою боярыня ничего не
говорила!
— Она мне не сестра. — Больше для Беляны возражаю
я, надо капать ей на мозги, чтобы поверила в отсутствие нашего
родства. Тем более, это так и есть на самом деле. — Но кормить ее
надо, как меня, иначе какая она мне помощница. Если в самый нужный
момент ей сил не хватит, кто будет виноват?
Ряха освобождает проход на кухню, коротко
переговаривает с кухаркой и выходит. Мы с Беляной рассаживаемся,
кухарка, толстая тетка со злобной мордой с грохотом бросает на стол
перед нами две деревянные тарелки с едва теплой кашей.
— Это все?! Мяса давай и хлеба побольше!
— Я вот тебя сейчас ухватом! Дали, так жри, ишь,
княжич выискался!
— Ты что думаешь, я тут в гости пришел?! —
Вскакиваю я. — Сейчас дверью хлопну, только меня и видели, а
Светозара сама лечить будешь!
— Что за шум? — Вмешивается заглянувший Ряха.
— Перко вконец обнаглел, мяса ему подай! А где ж я
мяса возьму, утрешнюю баранину бояре съели, а к обеду заяц только
варится!
Ряха вопросительно смотрит на меня, предлагая
выложить свои аргументы.
— Пусть хлеба даст вволю. — Остываю я, и поспешно
сажусь за стол, где Беляна, не тратившая времени на пустые споры,
уже очистила свою тарелку. Кухарка таким же швырком выкладывает
перед нами по внушительному ломтю отлично пропеченного пшеничного
каравая и забирает тарелку Беляны под добавку.
Ряха выходит назад. Мы с Беляной активно набиваем
желудки кашей, прекрасной кашей, восхитительной и чудесной кашей,
но когда она тянет ко рту хлеб, я останавливаю ее руку, и, кося
глазом, не видит ли кухарка, оттянув на шее платье Беляны,
отправляю туда кусок. Ломоть тут же проваливается насквозь и с
глухим стуком падает на пол — у платья нет пояса, но Беляна
исправляет мой промах, по методу царевны лягушки отправляя оба
куска в широкий рукав. Я ору на кухарку:
— Хлеба давай еще! И каши добавь!
— Да вас, дармоедов, не прокормить! — Выскребает
прямо в наши тарелки остатки из горшка. — Нет больше
каши!
Но нам и эта уже не лезет, через силу, давясь,
скоблим тарелки, а выбитый хлеб отправляется в рукав
Беляны.
— Поели? За дело. — Выпроваживает нас из кухни
Ряха, а я обосновываю необходимость командировки Беляны домой к
матери.