— Не заболел ли ты, сынок? Может, головой ударился?
— В голосе неподдельная тревога. Переживает же, а то
ложкой.
— Нет, не заболел, но все забыл. Так почему хлеба
нет, объясните толком.
— Так ведь, как сгубил Батый окаянный отца твоего
под Рязанью…
Охренеть, Батый!
— …так с той поры мы хлеба и не ели совсем. Пшеницы
да овса у нас нет, а рожь, ту, что в прошлом году собрали, так мы
ее сразу всю и посеяли. И нынче так же сделать придется, посеяли
мало, да плохо взошла, авось на следующий год больше соберем, так
тогда будем с хлебушком.
Радужные перспективы, чего уж там.
— Ты не сердись, что я спрашиваю о простых вещах,
но что же мы ели тогда целый год, раз хлеба не было?
— С осени репа да капуста была, гороху немного, да
луку. И половину теленка тоже съели. Хотела теленка зимовать
оставить, нынешней осенью бычка на жеребенка менять, да князю в
дань пришлось пол-туши отдать. А уж как снег сошел, да все припасы
вышли, я у тиуна кадушку капусты квашеной выпросила, обещала воз
сена ему за нее летом отдать. Тиуну капусту к лету все одно
выбрасывать было, так ему и не жалко, а мы, слава богу, до свежей
зелени дотянули. Да ты ешь, сынок, щами сыт не будешь, но живот
обманешь на малое время.
Вся семейка, замедлив полет ложек, слушала, как я
допрашиваю Каниху.
— Я ем, спасибо. А князь наш где живет?
— Великий князь в Рязани, а свой князь у нас
липецкий, ему дани платим.
Липецкое княжество? Никогда о таком не слышал, и
даже не думал, что русские селились так далеко на юг до
монгольского нашествия. Да и Липецк, мне казалось, основан не так
давно, но, может они зовут так другой город, хотя природа похожа,
бывал я в Липецке, доводилось.
— Далеко ли отсюда до Рязани?
— До Липецка за четыре дня доскачешь, а там еще
столько же.
— А до Киева?
— Вдвое дальше, больше двух недель
добираться.
Знать бы еще, сколько можно проскакать за день, но,
похоже, Липецк тот самый.
Каниха поднялась, и разлила по кружкам надоенное
молоко.
— Ничего, недолго голодать осталось, зиму пережили,
а летом не помрешь, скоро земляника пойдет, потом малина да
черника, а там и репа поспеет! Проживем! — Бодро подытожила хозяйка
под счастливые улыбки детей, предвкушающих скорую сытую жизнь. И
тут же бросила тревожный взгляд на лавку с лежачим ребенком, взяв
кружку с молоком, пошла к нему.